Единобожники и многобожники

[Марк]

Объясните пожалуйста чайнику в области религии и веры, в чём преимущество веры в Единого Бога?
1. Единобожники - авраамические верования, иудеи, христиане и мусульмане тысячи лет воевали друг с другом, с язычниками, атеистами и еретиками. Во имя Единого Бога пролито крови больше, чем Гитлером, Сталиным и Мао Цзедуном вместе взятыми.
Верующие активно участвовали во всех мировых войнах, колонизации Африки, Азии и Америки. Покорении языческих народов.
2. Единый Бог оказывается не Один, а настоящая матрёшка. Например библейский Бог христиан это целая троица. Плюс еще Божья Мать. Ангелы, херувимы. И их мощные враги - Диавол и бесы. Если Бог Един, то откуда вся эта нечисть вокруг? Почему Он не уничтожит ее, не аннигилирует Божественным лазером, не утилизирует навсегда в Божественном крематории?
3. Трудно себе представить, чтобы многобожники Индии пошли распространять мечом и огнем свою веру в Европу или укрощать индейцев в Северную и Южную Америки. И назвали христиан язычниками, ибо они не поклоняются Брахме.

[Марк]

А это не даёт тебе право все 27 миллионов погибших в Великой Отечественной называть безбожниками.

Это вы назвали наш СССР страной безбожников. Претензии к себе пожалуйста.

[Марк]

Почему считается, что монотеизм прогрессивнее политеизма?
https://cont.ws/@stalker1983/485601

Спойлер

Почему-то, общепринятым считается мнение, что монотеизм чем-то лучше и прогрессивнее политеизма. Я много раз сталкивался с тем, что даже атеисты считают монотеизм хоть и заблуждением, но шагом вперед по сравнению с язычеством. Например, многими атеистами христианизация Руси считается благом, т. к. это, якобы, прогресс. Причем, церковная пропаганда так глубоко вьелась в мозги, что в большинстве случаев такие утверждения даже не считают нужным доказывать, в чем собственно прогрессивность состоит — просто прогрессивнее и все.

Меня всегда удивляла такая точка зрения. Ведь у язычников богов много, а у монотеистов один, значит язычество сложнее, а монотеизм примитивнее. Почему примитивизация считается не деградацией, а прогрессом? Кроме того, языческие боги обычно специализированы: один отвечает за солнце, другой за грозу, третий за ветер (причем иногда, как у греков, за каждый ветер отвечает свой бог) и т. д., а разделение труда — всегда прогресс. Да и с чисто литературной точки зрения греческие или скандинавские мифы куда выше библейских. Что же, попробуем разобраться.

Хотя большинство защитников монотеизма вообще не утруждают себя доказательствами, кое-какие аргументы иногда проскакивают. Их, по сути два: нравственный и политический.

Монотеизм и нравственность
Вкратце аргумент такой: монотеизм способствует повышению нравственности человека. Логика тут примерно такая: языческие боги не лишены обычных человеческих недостатков, они часто жестоки, мстительны, похотливы, поэтому своим примером не могут научить человека ничему хорошему, в то время как монотеистический единый бог — абсолютный идеал, на который человеку надо равняться.

Вообще-то, на самом деле картина далеко не такая черно-белая. Библейский бог тоже бывает жесток, мстителен и несправедлив, в то время как языческий Прометей проявляет жертвенность, не свойственную даже Иисусу (тот страдал на кресте всего шесть часов, а Прометей — вечно). Но не будем углубляться в теорию, лучше проверим теорию практикой. Как там учил Иисус? «По плодам их узнаете их. Собирают ли с терновника виноград, или с репейника смоквы? Так всякое дерево доброе приносит и плоды добрые, а худое дерево приносит и плоды худые. Не может дерево доброе приносить плоды худые, ни дерево худое приносить плоды добрые». Вот давай посмотрим, какие плоды принес монотеизм: худые или добрые?

Христианство начало распространяться в Европе примерно со второго века, принято официальной религией в четвертом, и безраздельно господствовало примерно века до 15. В дальнейшем влияние христианства постепенно снижается. И именно те века, когда христианство господствовало безраздельно, были в Европе временем чудовищного, беспрецедентного падения нравственности! Инквизиция, крестовые походы, охота на ведьм. В западной историографии этот период официально называется «Темными веками».

Это, если задуматься, вполне закономерно. Язычество по своей природе толерантно, религиозная вражда ему совершенно чужда. (Все так называемые гонения язычников на христиан и иудеев — на самом деле просто ответная реакция на религиозную нетерпимость монотеистов). При контакте языческих цивилизаций чужие божества либо включаются в свой пантеон, либо между близкими по функциям богами устанавливается соответствие. Например, как ясно следует из Библии, древние евреи, когда они еще не были монотеистами, вполне мирно приняли богов своих соседей-филистимлян и угаритян — Дагона, Ваала, Эля, Астарту. Римляне частично приняли греческих богов, частично установили соответствие (типа Арес = Марс, Афродита = Венера). Геродот, описывая Египет, иногда делает пояснения, типа «Осирис — это наш Дионис», а иногда вообще называет египетских богов греческими именами (например богиню Гатор называет Афродитой, а Гора — Аресом). То есть, для язычника совершено естественна мысль, что другие народы молятся тем же богам, только знают их под другими именами. Монотеизм — совсем другое дело. Для монотеиста существует только один бог, а все другие — это противники его бога. Православные, например, прямо утверждают, что ВСЕ языческие боги — это разные ипостаси Сатаны. А убийство дьяволопоклонника, с точки зрения монотеиста, вовсе не грех, а напротив, богоугодное дело. По сути, религиозная война является нормальным состоянием любого государства с монотеистической религией. Эта война может вестись открыто, в форме вооруженного конфликта с другим государством (Крестовые походы), может принимать характер гражданской войны (как война католиков и гугенотов, альбигойские войны или охота на ведьм), может принимать мягкий характер дискриминации иноверцев (джизья — мусульманский налог на «неверных», дискриминация евреев в средневековой Европе и в России вплоть до революции 1917 г), и наконец, в светском государстве, когда монотеизм заперт в надежную клетку и у него вырваны ядовитые зубы и когти — война может быть информационной: пропаганда мракобесия, разжигание религиозной ненависти. Но в той или иной форме война ведется всегда — эта самая суть монотеизма, его неотъемлемое свойство. (Вспомнился Диккенс: - «Чудная собака, - продолжал Плут. - Как свирепо она смотрит на чужого, который вздумает смеяться или петь при ней! А как ворчит, когда играют на скрипке! И ненавидит всех собак другой породы! О! Настоящая христианка! - сказал Чарли. Он хотел только похвалить собаку за ее качества, но его замечание было уместно и в ином смысле, хотя юный Бейтс этого не знал: много есть леди и джентльменов, претендующих на то, чтобы их считали истинными христианами, которые обнаруживают поразительное сходство с собакой мистера Сайкса». Диккенс абсолютно прав, но можно добавить: не только любой истинный христианин, а вообще любой монотеист подобен собаке Сайкса. Они тоже ненавидят собак другой породы.)

Страшно считать, во сколько миллионов жизней обошлась человечеству монотеистическая «духовность» и «высокая нравственность». Кровавый след тянется за монотеизмом с ветхозаветных времен. Библия рассказывает, что Моисей устроил массовую резню своего народа, за то что они поклонялись Золотому Тельцу. Даже чисто юридически народ был ни в чем не виноват: поклонение Тельцу было санкционированно «заместителем» Моисея — Аароном, а закон о запрете поклоняться идолам люди еще не знали. Впоследствии Моисей приказал убить поклоняющихся богу Фегору. Однако преемник Моисея Иисус Навин переплюнул учителя. Выполняя заветы своего кровавого бога, он утопил в крови весь Ханаан. Это был целенаправленный геноцид: захватывая очередной город, иудеи уничтожали в нем все живое, не только поголовно всех жителей, но и даже домашний скот. «И предали заклятию всё, что в городе, и мужей и жен, и молодых и старых, и волов, и овец, и ослов, [всё] истребили мечом», «В тот же день взял Иисус Макед, и поразил [его] мечом и царя его, и предал заклятию их и все дышащее, что находилось в нем: никого не оставил, кто бы уцелел [и избежал]; и поступил с царем Македским так же, как поступил с царем Иерихонским», «и предал Господь Лахис в руки Израиля, и взял он его на другой день, и поразил его мечом и все дышащее, что было в нем, [и истребил его] так, как поступил с Ливною» — книга Иисуса Навина пестрит подобными кровавыми подробностями. И все это говорится отнюдь не в порицание Навину, наоборот, всячески подчеркивается, что сделано это было по слову божьему.

Другие цари старались по мере сил не отставать от Иисуса Навина. Царь Давид, например, поступал так: «И поразил Моавитян и смерил их веревкою, положив их на землю; и отмерил две веревки на умерщвление, а одну веревку на оставление в живых.» Речь идет, опять же, не просто об убитых на войне, а о расправе над пленными. А вот еще хлеще: «А народ, бывший в нем, он вывел и положил их под пилы, под железные молотилки, под железные топоры, и бросил их в обжигательные печи. Так он поступил со всеми городами Аммонитскими». Опять же, Библия никак не порицает эти чудовищные преступления, а Давид считается праведным и чуть ли не идеальным царем.

(Справедливости ради надо сказать, что археология не подтверждает ни историчности Исхода (а следовательно и Моисея), ни войн Давида, а завоевание Ханаана Иисусом Навином противоречит не только археологии, но и самой Библии: в следующей книге после Навина, Судей, все «поголовно истребленные» народы не только живы и здоровы, но и достаточно сильны что бы притеснять евреев. Но в данном случае важно не это, а то, что Библия считает идеалом. А идеалом она считает поголовное убийство всех иноверцев).

Иудейский царь Иошияху (Иосия в синодальном переводе Библии), взойдя на престол, учинил в Иудее кровавую резню, уничтожив жертвенники чужим богам вместе с их жрецами: «и заколол всех жрецов высот, которые там были, на жертвенниках, и сожег кости человеческие на них». За эту войну против собственного народа Иосия считается величайшим иудейским царем: «Подобного ему не было царя прежде его, который обратился бы к Господу всем сердцем своим, и всею душею своею, и всеми силами своими, по всему закону Моисееву; и после него не восстал подобный ему».

При Иосии был опубликован закон, который затем вошел в Библию под названием Второзаконие. По странному совпадению это произошло ровно в тот же год, когда в Греции были приняты знаменитые Драконовы законы (621 г до н.э.). Однако, по сравнению с Второзаконием, Драконовы законы были весьма мягкими: хотя большинство преступлений в них карались смертью, но они не предусматривали массовый геноцид. А Второзаконие — предусматривало! Например, предусмотрена такая процедура осады городов: следует предложить сдаться, и если город согласится, то следует всего лишь обложить его данью, если же не согласится — после захвата следует уничтожить в нем весь мужской пол, а жен, детей и скот следует взять себе в качестве добычи. Но такую гуманность можно себе позволить только если город «от тебя весьма далеко». С близкими городами гуманность неуместна: следует уничтожить все живое (Втор 20:10-18). Аллилуйя!

Возможно, Иосия и далее продолжал бы свои кровавые подвиги. Дел у него было невпроворот: ведь все окружающие страны были языческими, а значит, согласно Библии, все их население было заранее обречено. К счастью для всех соседей Иудеи, вмешались египтяне. Египетский фараон Нехо II, недолго думая, казнил Иосию, остановив кровавую бойню. А вскоре Иудея была завоевана Вавилоном и лишилась независимости на многие века. Вавилонское владычество сменилось персидским, а персидское — греческим. Все это время у жрецов-монотеистов руки были коротки развязать очередную резню, максимум на что их хватило — выгнать всех иноверцев из Иерусалима, разорвав даже смешанные браки (см. Ездры, 9-10). Монотеисты могли лишь мечтать о благословенном времени, когда их бог уничтожит все другие народы, или сделает их рабами иудеев. Все эти мечты добросовестно записаны в книгах многочисленных пророков. Так зарождалось мессианство, которое в конце концов породило христианство.

Однако, как только Иудея вновь стала независимой (после восстания Маккавеев), монотеизм вновь показал свой звериный оскал. Иудейский царь Иоанн Гиркан I развязал войну против Самарии, разрушив ее столицу и храм. Пикантность ситуации в том, что самаритяне — вовсе не язычники. Это народ, родственный иудеям, они говорили на одном языке и верили в одного бога — Яхве. Единственная разница их религии заключалась в том, что иудеи считали единственным законным местом поклонения Иерусалимский храм, а самаритяне — храм на горе Гаризим. Этого различия вполне хватило для новой религиозной войны. Тот же Гиркан захватил Эдом (Идумею), насильно обратив в иудаизм его жителей.

Независимость Иудеи продолжалась недолго — в 66 году до н.э. Палестина была захвачена Римской империей. Власть римлян была для Иудеи эпохой расцвета. Царь Ирод превращен христианской пропагандой в чудовище, и само его имя стало ругательством: якобы Ирод приказал перебить всех иерусалимских младенцев. Но ни один из историков-современников Ирода, даже относящийся к нему враждебно Иосиф Флавий, ни единым словом не упоминает это экстраординарное событие. Даже остальные три евангелиста ничего об этом не знают. Матфей резню младенцев просто-напросто выдумал. В действительности же Ирод I Великий вполне оправдывал свое прозвище. Он вошел в историю как царь-строитель. В Иудее он развернул строительство невиданного размаха. В Иерусалиме он полностью перестроил (фактически — построил заново) обветшавший храм, построил дворец, а для своего умершего брата Фазаеля он построил великолепный мавзолей с башней, не уступавшей по высоте знаменитому чуду света — Фаросскому маяку. Башня была не только памятью, но служила и вполне практическим целям: с нее наблюдали окрестности для предупреждении о приближении противника. Еще одна постройка Ирода — амфитеатр в окрестности Иерусалима. Ирод построил новые города, и полностью перестроил многие старые, построил средиземноморский порт. Его строительная деятельность простиралась даже за пределы Иудеи: на острове Родос Ирод, в благодарность за гостеприимство, за свой счет построил пифийский храм, построил большую часть общественных зданий в Никополе, замостил дороги Антиохии. Ирод спонсировал Олимпийские игры. Казалось, для Иудеи наступил золотой век. И все было бы прекрасно, если бы не проклятые монотеисты!

Римляне, как истинные язычники, были очень толерантны к чужим верованиям — но и требовали такого же уважения к своим. А вот этого от монотеистов они никак не могли добиться. Римляне не чинили никаких препятствий к тому, что бы иудеи справляли свои обычаи. В ответ религиозные фанатики постоянно устраивали провокации. Приобщение к греческой и римской культуре было для религиозных фанатиков как кость в горле. Особенно усердствовали зелоты — эдакий аналог современных террористов-шахидов. Причем жертвами зелотов становились не только и не столько римляне, сколько свои же соотечественники, только менее радикальные, настроенные на сотрудничество с римскими властями. (Опять же полная аналогия с современными фанатиками- террористами: жертвами терактов в Ираке становились не столько американские оккупанты, сколько свои же соотвечественники-шииты). Апофеозом террора зелотов стало святотатственное убийство первосвященника Ионафана прямо в Иерусалимском храме. Банды зелотов терроризировали окрестности Иерусалима. В конце-концов римлянам надоел этот беспредел, и в ходе Иудейской войны они разгромили мятежников, оставив всю Иудею в развалинах. Прекрасный Иерусалим, отстроенный Иродом Великим, был стерт с лица земли.

Когда последний оплот зелотов — крепость Масада — был окружен римлянами, случилась страшная вещь: защитники крепости (около 1000 человек) покончили с собой. Это удивительный факт. В истории войн известно довольно много случаев, когда небольшой гарнизон или отряд до последнего человека оборонялся от превосходящих сил врага, но что-то навскидку не вспоминается примеров, когда гарнизон заканчивал жизнь таким противоестественным и бессмысленным способом. Самоубийственную последнюю атаку еще можно понять, но просто массовое самоубийство без всякого вреда для противника? Однако, один пример в истории найти все же можно. Такая же волна самоубийств прокатилась весной 45 года по Третьему рейху. Многие из нацисткой верхушки покончили с собой, иной раз вместе с семьями. Нацисты прекрасно понимали, что за свои злодеяния придется ответить, и пощады от победителей ждать не приходится. Видимо, тоже самое чувствовали и терористы-зелоты .

Жестокость, с которой римляне расправились с восставшими, была беспрецедентной. Монотеисты (как иудеи, так и христиане) обычно используют этот факт для доказательства, что язычники якобы всегда ненавидят монотеизм и хотят его уничтожить. Это называется «валить с больной головы на здоровую». На самом деле как раз именно монотеисты всегда ненавидят все другие религии, кроме своей (впрочем, ненавидят они и своих единоверцев, которые делают что-то с их точки зрения не так: поклоняются не в том месте, крестятся не теми пальцами, читают не те книги и т.д.), и постоянно провоцируют и раздувают религиозные конфликты. Поэтому, подавление монотеистов — естественная и адекватная реакция любого нормального государства, также как, скажем, борьба с пожарами, организованной преступностью или смертоносными инфекциями.

После Иудейской войны казалось, что монотеисты окончательно подавлены. Но не тут-то было. Даже в изгнании они не успокоились. В 115 году иудеи совершили еще более чудовищное преступление: исполняя заветы своего кровавого бога, они устроили страшную резню. По утверждению римского историка Диона Кассия, в Киренаике они вырезали 220 тысяч греков, на Кипре — 240 тысяч, и «очень большое множество» в Египте. Многие были распилены на части, по примеру, который дал царь Давид. Хотя историк, скорее всего, сильно преувеличил цифры, масштаб резни был огромен: многие области полностью обезлюдели. Причем, если первую иудейскую войну еще хоть как-то можно оправдать борьбой с захватчиками, то вторая война не имеет никаких оправданий: она велась на территориях, евреям никогда не принадлежавшим, и не против армии, а против мирного населения. Французский историк Эрнест Ренан писал: «Возможно, что еврейство Кирен, наиболее фанатическое из всех, вообразило, благодаря какому-нибудь пророчеству, что день гнева против язычников наступил и что было пора приступить к мессианическим уничтожениям, и все евреи принялись за дело, как бы охваченные бешенством. Это было не столько восстанием, сколько избиением, при самой ужасной зверской обстановке. Имея во главе некоего Лукову, носившего между своими титул царя, эти бешеные начали резать греков и римлян, съедая мясо тех, кого они зарезали, делая себе пояса из их кишок; натирались их кровью, сдирали со своих жертв кожу и покрывались ей. Видели этих бешеных, распиливающих несчастных сверху до низу посередине тела; иногда инсургенты бросали идолопоклонников на растерзание зверям в воспоминание того, что делали с ними, заставляли также язычников убивать друг друга, как гладиаторов. Насчитывали до двухсот двадцати тысяч киренаиков, зарезанных таким образом. Это было почти все население провинции, которая превратилась в пустыню. Чтобы ее вновь населить, Адриан должен был привозить колонистов из других мест». (Замечу: то, что язычники якобы бросали монотеистов на растерзание зверям — это выдумка из книги пророка Даниила, никакими надежными источниками не подтвержденная).

Кроме массовых убийств, эти бешеные звери занимались вандализмом: разрушали храмы и даже сжигали целые города, но по сравнению с массовыми убийствами это преступление меркнет.

Римляне уничтожили этих выродков. Под горячую руку попали и мирные евреи, которые в восстании не участвовали. Эту меру, конечно, трудно оправдать, но понять можно. Все эти жертвы тоже являются косвенными жертвами монотеизма.

Наконец, была еще и третья война, известная (по имени главаря) как восстание Бар-Кохбы. Поводом для восстания был запрет императором Адрианом варварского обряда обрезания, который был приравнян к членовредительству, и восстановление (!) Иерусалима (с точки зрения фанатиков, уж лучше пусть будут развалины, чем язычники построят город — ведь они там, не дай Яхве, свои храмы понастроят!). Римляне жестоко подавили и это восстание, и наконец запретили проведение иудейских религиозных обрядов. (Монотеисты, опять же, рассматривают это как еще одно доказательство врожденной ненависти язычников к монотеизму. На самом деле запрет абсолютно логичен: после трех иудейских войн уже любому стало очевидно, что иудаизм — людоедская, человеконенавистническая идеология, на счету которой сотни тысяч жертв, и запретить иудейские обряды было не менее логично, чем после второй мировой войны запретить свастику, нацистское приветствие и «Майн кампф»). На многие века в Палестине воцарился мир.

Но, как бы ни были велики преступления монотеистов-иудеев, преступления монотеистов-христиан намного страшнее.

В 1095 году римский папа Урбан II объявил крестовый поход против мусульман, пообещав всем участникам похода отпущение грехов. Поверив папской лжи о том что в святой земле «реки текут молоком и медом», в поход выступила огромнейшая толпа бедняков (по разным оценкам от 100 до 300 тысяч человек). Они не признавали никакой дисциплины, у них не было никакого снабжения, поэтому жили они исключительно грабежами. Во всех городах, через которые они проходили, крестоносцы отмечались еврейскими погромами. Поскольку эта толпа (войском его назвать язык не поворачивается) не имела никакого оружия, кроме самого примитивного (хорошее оружие денег стоит, а откуда они у бедняков?), и не имела ни малейшего понятия о тактике, потери в любом столкновении с регулярной армией они несли чудовищные. А такие столкновения случались нередко — не все спокойно мирились с грабежами. Не меньше половины этого воинства погибло, не добравшись даже до Константинополя. Те же, кому все же «посчасливилось» добраться до Святой земли, были почти поголовно уничтожены мусульманами в первой же стычке.

Первый крестовый поход оказался настолько позорным для европейцев, что его даже не включают в общий список походов, и первым официально не считают. Потери только среди самих крестоносцев составили не меньше сотни тысяч человек (т. е. все войско), не считая жертв погромов и грабежей. Это огромная цифра, если вспомнить что все население Европы тогда составляло миллионов 50. Причем, пострадали от этого похода, который официально велся против мусульман, исключительно свои же единоверцы (ну, и евреи). Поэтому, этот поход и не считается первым — вроде как его и не было.

Но это было только начало. Мясорубка крестовых походов только начинала раскручиваться. Через год после первого похода начался второй (официально — первый), кровавее первого. Он был подготовлен куда лучше, и в походе участвовала уже не беднота, а рыцарство, но на этом различия и заканчивались: также, как и во время предыдущего похода, армия крестоносцев кормилась исключительно грабежами. Поход был более успешным: крестоносцы захватили Никею, Антиохию, Маарру и Иерусалим. В Антиохии, Маарре и Иерусалиме крестоносцы учинили страшную резню, полностью истребив все население. Никея избежала резни только потому, что хитрые византийцы захватили Никею раньше, а ссориться с союзниками крестоносцы побоялись. Жертвами резни в одном только Иерусалиме стало от 20 до 40 тысяч человек. Вот как описывает резню очевидец, Гийом Тирский: «Невозможно было смотреть без ужаса, как валялись всюду тела убитых и разбросанные части тела и как вся земля была залита кровью. И не только обезображенные трупы и отрубленные головы представляли страшное зрелище, но ещё более приводило в содрогание то, что сами победители с головы до пят были в крови и наводили ужас на всякого встречного. В черте храма, говорят, погибло около 10 тысяч врагов, не считая тех, что были убиты повсюду в городе и устилали улицы и площади; число их, говорят, было не меньше. Остальные части войска разошлись по городу и, выволакивая, как скот, из узких и отдаленных переулков несчастных, которые хотели укрыться там от смерти, убивали их секирами.

Другие, разделившись на отряды, врывались в дома и хватали отцов семейств с женами, детьми и всеми домочадцами и закалывали их мечами или сбрасывали с каких-либо возвышенных мест на землю, так что они погибали, разбившись. При этом каждый ворвавшись в дом, обращал его в свою собственность со всем, что находилось в нём, ибо ещё до взятия города было согласовано между крестоносцами, что по завоевании каждый сможет владеть на вечные времена по праву собственности, всем, что ему удастся захватить. Потому они особенно тщательно осматривали город и убивали сопротивляющихся. Они проникали в самые уединенные и тайные убежища, вламывались в дома жителей, и каждый христианский рыцарь, вешал на дверях дома щит или какое-либо другое оружие, в знак для приближающегося — не останавливаться здесь, а проходить мимо, ибо место это уже занято другими».

После этого похода было еще больше десятка, но они были менее масштабны, поэтому кратко опишу лишь самые заметные.

Четвертый крестовый поход был одним из самых позорных походов. Собравшись «освобождать гроб господень», крестоносцы захватили и разграбили христианский Константинополь, и, фактически, уничтожили христианскую Византийскую империю, создав на ее месте Латинскую империю. Мусульман этот поход не только никак не затронул, но и напротив, был им очень выгоден, т. к. ослабил главного их конкурента в этом регионе.

Крестовый поход детей — еще одна позорнейшая страница истории. Наслушавшись религиозной пропаганды, десятки тысяч детей, поверив в чудо, потянулись в святую землю. Как говорят хроники, самым младшим едва исполнилось шесть лет, а самым старшим «пора было искать себе невесту», то есть это были подростки. Священники не только никак не препятствовали этому безумию, но и напротив, всячески поддерживали. Все эти дети, кроме тех, кто погиб в дороге, были проданы в рабство мусульманам. Этот поход был настолько позорен, что он тоже, как и крестьянский, не включен в общую нумерацию крестовых походов, как будто его и не было.

Были и другие крестовые походы, но направленные уже не против мусульман, а против «внутренних врагов», из-за чего в общую нумерацию они не включены. Тут надо отметить, в первую очередь, серию из четырех крестовых походов против катаров, известные также как Альбигойские войны, которые почти полвека (1209-1244) сотрясали Лангедок (сейчас это область южной Франции, но тогда это была самостоятельная область — Окситания, со своим самостоятельным языком — окситанским. К Франции она была присоединена именно по итогам Альбигойских войн). Война велась с особым ожесточением, после взятия городов все население поголовно вырезалось. Именно тогда была произнесена фраза, ставшая крылатой: «Убивайте всех, Господь распознает своих!». И убивали. В одном только Безье было вырезано 20 тысяч человек — все его население. Иногда, впрочем, делали исключение. Например, население города Брама не вырезали, а ослепили, отрезали носы и и верхние губы, оставив только одного одноглазого поводыря. (Этому крестоносцы, видимо, научились от другого истинного христианина — византийского императора Василия Болгаробойцы, который так расправлялся с пленными болгарами). Население города Каркассон не вырезали, но выгнали из города практически в чем мать родила — «в одних сорочках и портках». Сотни людей сжигали на костре. Именно для борьбы с катарами была создана инквизиция. По современным оценкам, потери в Альбигойских войнах составляют около миллиона убитых (при населении всей Европы не более 60 миллионов).

Еще были Северные крестовые походы — войны немецких, датских и шведских рыцарей против финских, славянских и балтийских племен, с целью насаждения католичества и искоренения язычества. Часто искоренение происходило вместе с самими язычниками, например балтоязычное племя пруссов было частично уничтожено, частично ассимилировано немцами, и к началу 18 века от них осталось только название исторической области — Пруссии. Точку в Северных крестовых походах поставил разгром крестоносцев в Грюнвальдской битве. В одной только этой битве погибло около 15 тысяч человек, потери же всех Северных крестовых походов измерялись, надо полагать, сотнями тысяч.

Еще одной серией из пяти крестовых походов были гуситские войны, которые потрясали Европу полтора десятилетия. Это была первая крупная европейская война, в которой широко применялось ручное огнестрельное оружие. Потери, соответственно, были для своего времени колоссальные. Центральная Европа была опустошена.

Но крестовые походы — не единственное преступление монотеистов-христиан.

Инквизиция, созданная для борьбы с катарской ересью, тоже без работы не сидела. Число жертв инквизиции, по разным оценкам, составило от 2 до 12 миллионов человек.

Наконец, Реформация и последующая Контрреформация спровоцировала в Европе целую серию религиозных войн. Для того, что бы понять примерный порядок потерь, скажу только, что одна только война католической Испании с протестантскими Нидерландами (Нидерладская революция) длилась восемьдесят лет и унесла жизни сотни тысяч человек.

Поистине чудовищными были жертвы последней крупной религиозной войны — Тридцатилетней. Потери мирного население одной только Германии оцениваются в 5-6 миллионов человек, плюс два миллиона военных потерь со всех сторон. Это уже сравнимо с потерями Первой мировой войны (10 миллионов), а учитывая, что население в то время было гораздо меньше, относительная цифра потерь выше в разы. Многие области страны просто обезлюдели.

Но, может быть, это только в Западной Европе так? Может быть, это католики и протестанты извратили святое учение, а на православной Руси все было по-другому? Отнюдь. Православная церковь запятнала себя кровью ничуть не меньше.

Княгиня Ольга, первой из русских правительниц принявшая христианство, прославилась кровавой расправой над древлянами. За это преступление Ольга не только не была осуждена церковью, но и напротив, причислена к лику святых. Впрочем, нас это уже не должно удивлять. Монотеизм любого сорта считает массовые убийства иноверцев вовсе не преступлением, а величайшей доблестью и богоугодным делом.

Самый древний писанный закон Руси — Русская Правда — вообще не предусматривал смертной казни. (Хотя этот закон записан уже после крещения Руси, происхождение законов более древнее, дохристианское). Однако, немедленно после крещения по Руси прокатилась волна кровавых репрессий. Христиане расправлялись не только с язычниками, они и друг с другом грызлись не на жизнь а на смерть, борясь с ересями. Исторический факт: именно христиане принесли смертную казнь на русскую землю. Летопись сохранила диалог князя Владимира с епископами: «...”Умножились разбойники, — говорили епископы. — Почему ты не казнишь их?” — “Боюсь греха,” — отвечал князь. — “Ты поставлен от Бога на казнь злых, тебе достоит казнити разбойников, но с испытом”». Вчерашний язычник Владимир против смертной казни, а для продвинутых христиан-епископов это раз плюнуть.

Кстати, а случайность ли, что «умножились разбойники» сразу после крещения Руси? Скорее всего, нет. После крещения те язычники, что не предали веру предков, были вынуждены бежать в леса, а там у них просто не оставалось другого выхода, кроме как заняться разбоем. Тогда становится понятно, что Владимир не хотел их казнить (понимал свою косвенную вину, потому и «боялся греха»), а епископы настаивали (мы же уже знаем, что для монотеистов нет большей доблести, чем убить как можно больше иноверцев).

Вопреки широко распространенному мифу о том, что на Руси якобы никогда не было инквизиции, на самом деле костры заполыхали на Руси почти сразу после крещения (в 1024 г. в суздальской земле сожгли несколько волхвов), и вовсю горели аж до времен Анны Иоанновны. Например, в июне 1740 г. за переход в мусульманство сожгли известного рудознатца казака Исаева. (Только вдумайтесь: Ньютон уже разработал классическую механику и дифференциальное и интегральное исчисление, уже вовсю творит Вольтер, Ломоносов отучился за границей и возвращается в Россию, что бы сделать множество открытий — от атмосферы Венеры до закона сохранения вещества и корпускулярно-кинетической теории. А в это время человека живьем сжигают за переход в другую веру!). А в 19 веке хотя уже не сжигали, но запросто можно было угодить на каторгу за неосторожное слово против православной веры и церкви. Например, Уложение о наказаниях уголовных и исправительных (аналог уголовного кодекса), принятое в 1845 году, содержит целый раздел «о богохулении и порицании веры». За антицерковную и антирелигиозную пропаганду предусмотрено наказание плетьми, клеймление и ссылка в отдаленнейшие места Сибири — но это только в том случае, если пропаганда велась не в публичном месте, а в узком кругу. За тоже самое в публичном месте предусматривалось уже от 6 до 8 лет каторжных работ на заводах, за тоже самое в церкви — от 12 до 15 лет на рудниках. Мало того: если кто-то слушал эти слова, но не донес — он сам мог попасть в тюрьму на срок до года. Середина девятнадцатого века на дворе, паровоз, телеграф и дирижабль, и 15 лет каторги за богохульство.

Страшным местом были монастырские тюрьмы — земляные ямы (в такой яме 14 лет, до самой казни на костре, просидел на хлебе и воде протопоп Аввакуум — а дело-то было в Пустозерске, за полярным кругом), или каменные мешки, иногда настолько крошечных размеров, что в них невозможно было выпрямиться в полный рост. Людей замуровывали в эти камеры, оставляя только небольшое окошко, служащее для подачи пищи. В таких условиях, на хлебе и воде, без единого лучика света пленники томились, как правило, пожизненно. Подробнее о православной инквизиции можно почитать в книге Е.Ф. Геркулова, которая так и называется «Православная инквизиция в России».

Про преступления еще одного известного монотеизма — мусульманства — не хочу особенно распространяться: достаточно включить телевизор и посмотреть про подвиги ИГИЛ, так сказать, в реальном времени. Убийства инакомыслящих, вандализм (уничтожение памятников древности как «идолов») — классика жанра.

Как видим, нет никаких оснований для утверждений, что монотеизм способствует повышению морали. Как раз наоборот: будучи по своей природе нетерпимым и тоталитарным, монотеизм постоянно способствует разжиганию войн — как войн между государствами, так и гражданских войн.

Монотеизм и политика
Но есть и еще один аргумент — политический. Суть в следующем: монотеизм, при всей своей жестокости и нетерпимости, все же объективно полезен на определенной стадии становления государств, так как он способствует становлению сильного централизованного государства. Якобы, политеизм способствует раздробленности, а монотеизм — сплоченности государства. Даже в Большой советской энциклопедии, которую, казалось бы, писали люди свободные от христианских предрассудков, можно прочитать: «Введение христианства как единой государственной идеологии способствовало сплачиванию территории и укреплению Древнерусского государства».

На первый взгляд, это логично: вера в одного бога, вместо множества, способно сплотить государство. Но эта логика обманчива. Действительно, для каждого монотеиста бог один, но для разных монотеистов — разные! Поэтому иудеи, мусульмане и христиане во все времена с большим удовольствием и энтузиазмом режут и жгут друг друга, если конечно у них хватает на это сил. Даже монотеисты, верящие в одного бога, с большим удовольствием режут и жгут друг друга уже из-за мелких разногласий в особенностях культа: иудеи и самаритяне, католики и протестанты, никониане и старообрядцы, сунниты и шииты и т. д.

Впрочем, это все теория. Перейдем к практике. Как и прошлый раз, посмотрим, что говорит история.

Многобожие абсолютно не мешало родиться таким могущественным империям, как Египет, Ассирия, Вавилон, Персия, Рим. Это если считать только государства не только могущественные (каждое из них одно время было сильнейшим государством мира), но и долговечные (не меньше тысячи лет), иначе этот список можно расширить в несколько раз. Этого уже вполне достаточно, что бы опровергнуть глупый миф о том, что якобы для сильного государства необходимо единобожие. Но, может быть, принятие монотеизма способно сделать языческое государство еще сильнее? Был ли в истории хоть один случай, когда переход от политеизма к монотеизму привел к укреплению государства?

Первая зафиксированная в истории попытка ввести монотеизм относится к 13 веку до н.э., и была предпринята египетским фараоном Аменхотепом IV (известным также как Эхнатон). Как всегда, введение монотеизма привело к грандиозной религиозной войне против всего мира. Эхнатон рассорился не только со своими жрецами, но и со всеми соседями. Закончилось все закономерно: тотальной разрухой и полным экономическим упадком, сам Эхнатон был проклят и даже имя его было запрещено произносить. (Как видим, прецедент признания монотеизма преступной идеологией в истории имеется). Монотеизм был забыт на добрые полтысячелетия.

Следующая попытка ввести монотеизм была предпринята в 7 веке до н.э. иудейским царем Иошияху (Иосия в синодальном переводе библии). Основываясь на сфабрикованном придворными жрецами и опубликованном в 621 г до н.э. Второзаконии, он начал религиозную реформу, а если называть вещи своими именами — войну. Огнем и мечом он прошел по местным святилищам. «И заколол всех жрецов высот, которые там были, на жертвенниках, и сожег кости человеческие на них». Впрочем, моральную сторону монотеизма мы обсудили в прошлом разделе, и больше к этому возвращаться не будем, но может быть эта кровавая «реформа» была хотя бы полезна для создания сильного государства? Отнюдь: попытка прибрать к рукам бесхозную территорию бывшего Израиля с треском провалилась, а сам Иосия был казнен египетским фараоном Нехо II. Это произошло в 609 г до н.э. А всего через 12 лет Иудея окончательно прекратила существование, завоеванная Новохудоносором.

На многие сотни лет Иудея потеряла независимость. Вавилонское рабство сменилось персидским, а персидское — греческим. Лишь на короткое время Иудея смогла наконец стать независимой — после восстания Маккавеев (167-160 гг до н.э.). Независимость продолжалась более ста лет, до 40 г до н.э, когда Иудея была вновь захвачена, на этот раз Римом. Постоянные провокации религиозных фанатиков привели к тому, что Иерусалим был в конце-концов полностью разрушен, а еврейское население рассеяно (подробно об этом написано в первой части, поэтому повторяться не будем).

Как видим, монотеизм не только не помог иудеям укрепить государство, но напротив, привел к его полному уничтожению. И это не случайность, а закономерность: невозможно выиграть войну против всего мира.

Рассмотрим теперь христианство. Способствует ли оно укреплению государства?

Древний Рим существовал больше тысячи лет, и язычество никак не мешало его экспансии. К 117 г. н.э. Римская империя достигла вершины могущества. Его территория составляла 4,8 млн. кв. км (больше, чем у современного Евросоюза), население — четверть населения Земли. Христианство в это время представляло собой малочисленную, мало кому за пределами Палестины известную секту. Однако, именно конце первого — начале второго века метастазы христианства начали постепенно проникать в тело Римской империи. В 313 г. император Константин I сделал христианство официальной религией Римской империи, а уже в конце того же века, в 395 г, империя окончательно развалилась на Западную и Восточную. А еще через 80 лет, в 476 г, Западная империя прекратила существование.

Как видим, принятие христианства и упадок империи имеет четкую временную связь. Что, впрочем, не мешает многим исследователям закрывать на нее глаза, и даже ставить все с ног на голову! Например, в энциклопедии Брокгауза и Ефона можно с удивлением прочитать: «Тем не менее несомненно, что, сделавшись религией римского государства, христианство внесло в него новую жизненную силу(?) и было залогом духовного единства(??), которого не могло дать распадавшееся язычество(???)». Просто обалдеть можно: тысячу лет языческий Рим процветал, а едва приняв христианство, мощнейшая мировая империя треснула, как гнилой орех, но христианство — это духовное единство, а язычество — это распад. А не наоборот ли?

Христианская Византийская империя просуществовала еще тысячелетие, но ее мощь и величие даже и близко не могли сравниться с языческой Римской империей времен Траяна. Правда, император Юстиниан к середине шестого века смог покорить часть территории бывшей Западной империи, но ненадолго. Во второй половине шестого века территория Византии стала сокращаться, как шагренева кожа, и к 717 г. она стала даже меньше, чем до завоеваний Юстиниана (она занимала территорию чуть меньше современной Турции, не считая отдельных островков и прибрежных территорий). Затем территория ее неоднократно менялась — Византия то захватывала новые территории, то теряла, но даже уровня 550 года никогда не достигла.

Византия была всего лишь осколком великой Римской империи, и никакой заслуги в ее образовании у христиан нет. А вот смертельный удар по Византии нанесли именно христиане: в 1204 году крестоносцы захватили и разграбили Константинополь, и отторгли огромные территории вместе со столицей, на которых создали свои государства: Латинскую империю и Ахейское княжество. Сама Византия распалась на три не граничащих друг с другом анклава: Никейскую, Трапезундскую и Эпирскую империи (несмотря на громкие названия — просто мелкие княжества). Спустя 60 лет император Михаил Палеолог частично восстановил империю (Ахейское княжество так и осталось независимым), но это уже была агония. Отныне империя держала глухую оборону, пока не пала под ударами турок-османов.

(Кстати, обратите внимание: хотя Византия подвергалась и набегам язычников, в том числе и наших предков — славян, но смертельную рану ей нанесли именно единоверцы-крестоносцы. Успела Византия всласть повоевать и с болгарами, на тот момент уже христианами — мы уже упоминали жуткую расправу Василия Болгаробойцы над пленными болгарами. Уже из этих примеров видно, что монотеизм никак не способствует единству, скорее наоборот).

А что же Западная Европа? А там дело обстояло так: после разгрома христианской Западной Римской Империи, на ее осколках выросли, как грибы после дождя, варварские королевства. Безусловно, величайшим государством раннего Средневековья была империя Франков. В ней проживало более половины населения Европы. Основателями Франкской империи были первые короли из династии Меровингов: Хильдерик I и его сын Хлодвиг I (про предшественников Хильдерика известно настолько мало, что не все историки признают их историчность). Они были язычниками, и это совершенно не мешало им расширять империю. Но Хлодвиг принял христианство — и сразу же после его смерти империя распалась на три части, поделенные его сыновьями. И хотя Карл Великий на короткое время снова объединил и даже расширил империю, после его смерти Франкская империя распалась уже окончательно.

А в Восточной Европе наши предки славяне (естественно, язычники до мозга костей) к девятому веку образовали свое государство. Еще до Рюрика оно было достаточно сильным, что бы тревожить набегами Византию. Язычник князь Святослав (Карамзин не без оснований сравнил его с Александром Македонским) уничтожил Хазарский каганат, успешно воевал с Болгарией, осаждал византийские города, правда, без особого успеха (все это монотеистические государства). Но вот его сын Владимир крестил Русь... И все покатилось по той же проторенной дорожке, как и в Римской и Франкской империях. Не прошло и 70 лет — время жизни одного поколения! — и единое, сильное государство начало рассыпаться на удельные княжества. В 1054 г. князь Ярослав Мудрый разделил страну между своими сыновьями, положив начало феодальной раздробленности. И хотя Владимир Мономах и его сын Мстислав Великий на короткое время сумели вновь объединить большую часть Руси, джинн уже вырвался из бутылки. После смерти Мстислава Русь окончательно распалась на удельные княжества, и стала легкой добычей монголов. Тем не менее авторы БСЭ преспокойно пишут: «введение христианства как единой государственной идеологии способствовало сплачиванию территории (?) и укреплению (???) Древнерусского государства». Видимо, за тысячелетие монотеистическая пропаганда настолько глубоко въелась в мозги, что даже нормальный, разумный человек может смотреть на черное, и на голубом глазу говорить — белое!

Кстати, уничтоженный Святославом Хазарский каганат тоже можно записать в жертвы монотеизма. Это языческое государство представляло собой немалую региональную силу, и даже сумело (правда, с большим трудом) отбиться от экспансии арабов. Но, в середине 8 века некоторые высокопоставленные хазары начали переходить в иудаизм, а в начале 9 века иудеи сосредоточили в своих руках всю реальную власть... И в том же 9 веке Хазарский каганат, с которым раньше считалась даже Византия, начал расползаться по швам.

Примеры можно продолжать. На момент завоевания Руси монголы были язычниками. Это не помешало им создать крупнейшую во всей мировой истории (!) сухопутную империю — 24 млн кв. км, или 45% площади Евразии (Больше Монгольской империи была только Британская, но это было на полтысячелетия позже, кроме того, Британская империя располагалась на разных континентах). Но в 1266 году внук Батыя Менгу-Тимур принимает ислам и.... Вы уже догадались? Правильно! Менгу-Тимур откололся от Монгольской империи, провозгласив независимость Золотой Орды. Монотеизм, как видим, работает четко. Остальная Монгольская империя тоже начала дробиться: вирус монотеизма проник и туда. А в 1312 г. ислам был принят официальной религией Золотой Орды, и процесс, как вы сами понимаете, пошел по нарастающей: в 1359 г в Золотой Орде произошла, как это называют летописи, «Великая замятня» — смута, в результате которой Золотая орда чуть не распалась окончательно. Тохтамыш в 1380 сумел прекратить смуту, но ненадолго. В 1420 г. Золотая Орда окончательно развалилась на отдельные улусы.

Ах да, мы незаслуженно забыли еще один монотеизм — зороастризм. Зороастризм как государственную религию ввел владыка Персидской империи Дарий I (правил в 521-486 гг до н.э.). Его огромная империя простиралась от Греции и Лидии на западе до Индии на востоке, территория была больше, чем у Римской империи в период ее расцвета. И тут же пошли неудачи: Персия, покорившая полмира, не смогла справиться с языческой Грецией (490 — Марафонская битва, 480 — битва у Фермопил), пошли и внутренние раздоры (484-482 гг. — неудачное восстание Вавилоне, жестоко подавленное, 404 г. — более успешное восстание Египта, который отпал от Персии). Наконец, в 331 г. Персия прекратила существование как самостоятельное государство, захваченное Александром Македонским (язычником, к слову). Как видим, и персам монотеизм не помог усилить государство.

Это уже тянет на универсальный социологический закон: как только крупная сильная империя меняет политеизм на монотеизм, как тут же, в пределах жизни одного поколения (лет 50-70), государство перестает существовать как единое целое. Иногда приход сильного правителя может на короткое время повернуть процесс вспять (Юстиниан, Карл Великий, Владимир Мономах, Тохтамыш), но всегда ненадолго.

Впоследствии христиане не создали в Европе никакой державы, хотя бы отдаленно сравнимой с Римской, или даже Византийской империей. Может быть, христианские правители и не пытались создавать империи, а больше думали о спасении души? Отнюдь! Слава древнего Рима настолько будоражила умы человечества, что практически все средневековье не прекращались попытки воссоздать империю. (Последняя такая попытка была предпринята уже, можно сказать, на наших глазах, еще можно найти живых свидетелей. Речь идет о Муссолини). Но каждый раз это были совершенно ублюдочные, жалкие государства с пышными названиями, например Священная римская империя Германской нации, на деле представляющая собой конгломерат полунезависимых княжеств (это аморфное образование дожило аж до Наполеона, и было им упразднено), или упомянутые выше государства крестоносцев, типа Латинской империи, которая не просуществовала и 60 лет. И совсем не кажется удивительным, что действительно великие колониальные империи (Испанская и Британская колониальные империи, Французская империя времен Наполеона) появились уже после Возрождения, когда влияние христианства в Европе сильно убавилось.

Пожалуй, в истории есть единственное исключение из правил: огромное и мощное государство, созданное монотеистами в кратчайшие сроки с нуля. Это, конечно, Арабский халифат. Чуть больше чем за сто лет он из крошечной мусульманской общины превратился в гигантскую империю того времени, превзойдя все прежние государства. Впрочем, и тут исключение подтверждает правило: сразу после смерти Муххамеда, новорожденный халифат, который к тому времени занимал Аравийский полуостров, немедленно развалился, как гнилой сарай. В руках у мусульман осталось только три города: Мекка, Медина и Таифа. Это событие известно в мусульманской историографии как ридда (буквально «отступничество»). Судьба ислама висела на волоске, и если бы среди мусульман не оказалось гениального полководца Халида ибн аль-Валида (он не проиграл ни одного сражения, которых он провел 43), то, возможно, сейчас о некоем Муххамеде и его причудливом учении знали бы только историки. Но мусульманам повезло. Халид ибн аль-Валид вновь покорил Аравийский полуостров. Сыграла свою роль и слабость противников арабов: Иран был ослаблен междуусобицами и войнами с Византией, Сирия, Египет и Месопотамия сами страдали от гнета греков, поэтому не оказывали серьезного сопротивления арабам. Впрочем, Арабский халифат оказался непрочным. Всего через 120 лет после смерти Муххамеда, халифат стал дробится на куски. В 755 г. от него отделился Кордовский эмират (на территории современной Испании), в 785 г. отделилось Марокко, с 800 г. фактически не контролировался из центра весь север Африки. В 9 веке этот процесс сильно ускорился: отделилась Персия, Сирия, Египет. Арабский халифат окончательно превратился в конгломерат фактически независимых государств, и хотя багдадский халиф по-прежнему считался духовным лидером всех мусульман, его власть распространялась фактически только на сам Багдад и его окрестности.

Итак, мы рассмотрели все случаи из мировой истории, и, за единственным исключением, не обнаружили примеров, когда бы принятие монотеизма как-то усилило государство. А вот обратных примеров набралось множество. И это уже статистика. Один-два случая еще можно было бы объяснить случайностью, но тут уже система. Как видим, вся демагогия о том что якобы только единобожие способствует укреплению государства соответствует действительности «с точностью до наоборот».

Арсений Енин

[Марк]

Во имя Единого Бога почему то погибло людей гораздо больше, чем во имя анклава из нескольких богов. Всегда так. Единая нация порождает ненависть к другим нациям. Вера в Единого бога, ненависть к тем, кто эту веру не разделяет.

[oldsatana]

Объясните пожалуйста чайнику в области религии и веры, в чём преимущество веры в Единого Бога?

В трансляции

[Марк]

В трансляции

Другими словами в зомбировании?

[oldsatana]

В трансляции

Другими словами в зомбировании?

Точнее, в бОльшей потребности в абсолютной монополии в этом. И, соответственно, в бОльшем приложении усилий для этого

[Ярогор]

В трансляции

Другими словами в зомбировании?

В подсаживании на свою волну. А потом дергании как за ниточки - как ты смеешь сомневаться, что сказанное мной - от того самого "единого"!

[oldsatana]

А потом дергании как за ниточки - как ты смеешь сомневаться, что сказанное мной - от того самого "единого"!

Та не, этот метод достояние не только монотеизма или "единобожия".
____________________
Суть в том, что белосветный монотеизм рессентиментарен. Первые его источники наполнены такой страстной ревностью и рессентиментарной мстительностью, что невозможно читать. Вот это вот страстное желание и продавливание "не должно быть никого, кроме меня", мечты об истреблении всех других как о награде, оценка разнообразия как поврежденности реальности.

По сути, это не удивительно, поскольку, например, Библия - источник маленького порабощенного племени, мечтающего о мести. Т.е., отражает влечения писавших ее.

Существует распространенное мнение, что эта ревность - результат становления из племенных социальных структур - наций. Т.е., результат тенденций к объединению разных племен со своей культурой, в том числе и своими божествами, - в более крупные формации. В результате чего пантеоны и личные боги отдельных племен заменялись одним. Все остальные, якобы, автоматически, при этом должны отрицаться и запрещаться.

Однако. Очевидной эта закономерность кажется только вследствие "победы" этой тенденции. На самом деле она не единственная из возможных. Ведь, был другой путь, когда объединение племен вело не к отрицанию всех остальных, не к "никого, кроме меня", - а, напротив, к естественному ВКЛЮЧЕНИЮ в пантеон. Вот тот, например, греко-римский путь объединения.

Т.е., альтернативы рессентиментарному пути БЫЛИ, но рессентиментарный путь победил.

В пантеоне, по сути, тоже существовала конкуренция, всякие склоки и споры между богами, войны за доминирование, столкновение интересов. Но она качественно отличалась от этого страстного, на экзистенциальном уровне, стремления отрицания самой сути. самого существования чего-либо другого. Насколько отличается глубина ревность типа "я главнее, у меня машина круче, чем у соседей" от "у них не должно быть машин, их вообще не должно БЫТЬ, их нет".

Да в политеизме, особенно в тех его формах, где боги, по сути, были предками, "отцами", от которых вело род то или другое племя, подобны путь был бы и абсурден. Если ты происходишь от одного прадеда, а тот сосед происходит от другого, - то какой смысл требовать, чтобы сосед признавал, что его дед тот же, что и твой? Или специализация. Насколько реально , чтобы возникло требование, чтобы ВСЕ были весталками?

Монотеизм такого типа, начинающийся с этого, качественно преобразует зависть и вводит ее на много большую глубину, вводит ее в план сакрального.

И совершенно очевидно, что у такого типа структуры намного большая потребность в трансляции с целью распространения и получения монополии, с целью отрицания всего "во вне". Все эти "оправославить весь мир", "борьба с неверными" и проч. Или вот это :

Братство народов это одна семья и Отец народов в семье – один

Экзистенциальная установка.
Появляются войны по СУГУБО религиозным причинам. Т.е., если в политеизме при дележе ресурсов, территорий и проч. боги побежденного племени могли валяться как СЛЕДСТВИЕ войн за это, то религиозные войны монотеизма - это когда стремление повалять чужих богов становится ПРИЧИНОЙ. Не, ну, можно, конечно, сказать, что за кулисами этим войн стояли все те же экономические и властные интересы всяких пап, имамов и патриархов, однако массы адептов-то ведь двигались именно этой мотивацией, порожденной этой структурой.

Сакрализированная ревность, разумеется, побуждает прикладывать бОльше усилий для трансляции, воспитания, распространения представлений о своей монополии, больше усилий к отрицанию и обесцениванию, отрицания самого сущностного существования "не меня". Больше заботы этим, а следственно - и результат.

[Ярогор]

oldsatana, ты думаешь, что Марк хоть десятую долю из тобой сказанного поймет?

[oldsatana]

Ярогор, а причем тут Марк?

[Ярогор]

Так тема-то его
А вот тебе не в лом оказалось расписать достаточно подробно то, что мною только намекалось, да и то о-о-о-чень неконкретно.

[oldsatana]

А вот тебе не в лом оказалось расписать достаточно подробно

Не знаю, мне, в отличие от вас, было бы в лом вот так многократно пытаться достучаться до чела - который заведомо не может понять.

[Ярогор]

Не знаю, мне, в отличие от вас, было бы в лом вот так многократно пытаться достучаться до чела - который заведомо не может понять.

Это нормально. Полное единообразие убивает.

[смурф]

Не знаю, мне, в отличие от вас, было бы в лом вот так многократно пытаться достучаться до чела - который заведомо не может понять.

Alisa SU
я написала -одно , а между строчек был посыл -остановись ...
но ты , когда начинаешь портянки катать , нечего вокруг , не видишь , акромя собственного носа , это не плохо и не хорошо -это твой опыт который ты нарабатываешь и рано или поздно -тебе надоест ...
ты когда что нибудь пишешь , ну хоть чуть обращай внимание , на реакцию окружающих ...
ну если сто человек -сказало фигня , стоит ли гнать пургу -дальше ...или может заняться самоанализом и сделать -речь живую , а не с желанием "очень хочу быть умным "

[oldsatana]

смурф, вы жалуетесь, что Алиса Су вам такое написала?

[смурф]

Alisa SU
всё ...до свидания мне на твое умнячиство ответь нечего , сдаюсь

[oldsatana]

Адьё

[Марк]

А вот тебе не в лом оказалось расписать достаточно подробно то, что мною только намекалось, да и то о-о-о-чень неконкретно.

Краткость - сестра таланта!
Сыпать, как из рога изобилия, замудренными терминами, не сложно. Тем более словари и википедия к вашим услугам. Высший пилотаж -своими словами объяснить Суть.

Суть в том, что белосветный монотеизм рессентиментарен. Первые его источники наполнены такой страстной ревностью и рессентиментарной мстительностью, что невозможно читать. Вот это вот страстное желание и продавливание "не должно быть никого, кроме меня", мечты об истреблении всех других как о награде, оценка разнообразия как поврежденности реальности

А вы не замечаете родство между монотеизмом и унитарной мононацией, моноязыком? В национальной политике наступаете на те же грабли, что попы в христианских конфессиях.

[Ярогор]

Гм, Марк, или протрезвел или ужрался... - хрен поймешь...

[Анже-Лика]

А вы не замечаете родство между монотеизмом и унитарной мононацией, моноязыком? В национальной политике наступаете на те же грабли, что попы в христианских конфессиях.

Если рассматривать как некую особенность с помощью которой можно разделять и властвовать, то да, принцип похож. Но если исходить из философии, то можно во многих учениях найти версии об едином источнике для всего. В общем-то в этом смысле Бог один и он даже един во всех своих ипостасях.