Elena J. писал(а):Ушедшая в другой мир женщина, умерла с вопросом, так и не найдя на него ответа: "Я поняла. что надо любить, Но объясните мне, как? "
Точно так же можно спросить у поэта, который проникновенно пишет о любви: "объясните, как это - любить", "что такое настоящая, а не иллюзорная любовь?". Можно спросить у романиста: "почему ваш герой поступил именно так и почему он заболел и умер в конце романа?" Можно спросить у законника: "как это жить полностью по закону?" Можно спросить у служителя культа:"как полностью согласовать свою жизнь с Божьими заповедями или религиозными принципами?" Можно спросить у учёного: "как сделать открытие?"
И все они, отвечая на этот вопрос, смогут поделиться только собственным пережитым опытом, своими выводами на основании этого опыта, но никто не даст вам точной и исчерпывающей формулы что такое любовь, жизнь, праведность и вдохновение. И тот, у кого есть хоть какой-то опыт в постижении неведомых дорожек, может быть ведом только неким предчувствием, предощущением что там, куда он стремится есть что-то, что наполняет его особым чувством, восторгом, тонким, глубинным ликованием, в сравнении с которым все земные наслаждения просто блекнут и теряют свою порабощающую привлекательность. Вот и Лазарев прикоснулся душой к чему-то запредельному, почувствовал что это превосходит по силе, красоте, величию и значимости всё что он знал и чувствовал до этого и пытается всем этим поделиться, передать не только напрямую через глубинные эмоции (тем, кто может сопереживать это минуя сознание), но и через осмысление и творческое ментальное моделирование неких концепций и понятий, которые могли бы дать некую картину соответствующую тому, что он чувствует и переживает сам. Естественно что в таком творчестве не может быть законченных формул ибо здесь передаётся через сознание то, что существует за пределами сознания и быть сознанием исчерпано не может.
Фолкнер говорил что мерилом гениальности писателя он считает неудачу. Т.е. когда творец ставит себе запредельные задачи, которые не могут быть полностью осуществлены. Читатели не знают о замысле писателя, а видят только конечный продукт, который они считают гениальным, а сам писатель тяготится его несовершенством, потому что его вершина, к которой он стремился, так и осталась в непроявленном, глубинном чувстве. И творец снова и снова пытается выразить то, чем полон сам. Но снова и снова тот же результат, невозможно выразить невыразимое. Но можно его почувствовать если проникать своими чувствами в это самое, Непроявленное и совершенное, через посредничество вот таких гениальных творческих "контактёров" и продукты их творчества.
Можно ли научить человека выражать прекрасное если в нём нет чуства прекрасного? Подражание будет, копирование будет, но контакта с Невыразимым не будет. И сопереживать тому, что чувствует "контактёр", если внтренне нет того же потенциального контакта с Непроявленным тоже невозможно.
