Список разделов › Прочее › Беседка
Куратор темы: Папа_Карло
dobrovolya, а тебе не кажется противоречием, что ради любви к человеку - можно покончить с собой и любви к Богу?dobrovolya писал(а):mimo писал(а):dobrovolya, Анна любила?dobrovolya писал(а):mimo, роман не о том, кто кого предал, а о том, кто кого любит или не любит. каренин никого не любил - ни жены, ни сына. ему нужно было, чтобы они функционировали по (его) правилам
пыталась, как могла...
mimo писал(а):dobrovolya, а тебе не кажется противоречием, что ради любви к человеку - можно покончить с собой и любви к Богу?
это напоминает эгоизм..dobrovolya писал(а):mimo писал(а):dobrovolya, а тебе не кажется противоречием, что ради любви к человеку - можно покончить с собой и любви к Богу?
mimo, на каждом шагу вокруг такой алогизм поэтому каренина и вызывает смешанное чувство - и сочувствие, и непонимание, как можно было довести себя до такой точки...
Роман об эгоизме..dobrovolya писал(а):конечно, эгоизм
Да, с этой точки зрения мы вообще все кого то предаем, когда рушим представления других о том как должно быть, у каждого из нас свои представления, а побеждают те, что в большинстве...mimo писал(а):таки предали..dobrovolya писал(а):mimo, предали его представления о том, как "оно должно быть"
не заметила чтобы кто-то осуждал Анну.Kissy писал(а):Мне вообще кажется, что те, кто осуждают Анну, либо книгу не читали, либо читали давно.
Зюзечка писал(а):
- Спойлер
- Он не спал всю ночь, и гнев его, увеличиваясь в какой-то огромной прогрессии, дошел к утру до крайних пределов. Он поспешно оделся и, как бы неся полную чашу гнева и боясь расплескать ее, боясь вместе с гневом утратить энергию, нужную ему для объяснения с женою, вошел к ней, как только узнал, что она встала.
Анна, думавшая, что она так хорошо знает своего мужа, была поражена его видом, когда он вошел к ней. Лоб его был нахмурен, и глаза мрачно смотрели вперед себя, избегая ее взгляда; рот был твердо и презрительно сжат. В походке, в движениях, в звуке голоса его была решительность и твердость, каких жена никогда не видала в нем. Он вошел в комнату и, не поздоровавшись с нею, прямо направился к ее письменному столу и, взяв ключи, отворил ящик.
— Что вам нужно?! — вскрикнула она.
— Письма вашего любовника, — сказал он.
— Их здесь нет, — сказала она, затворяя ящик; но по этому движению он понял, что угадал верно, и, грубо оттолкнув ее руку, быстро схватил портфель, в котором он знал, что она клала самые нужные бумаги. Она хотела вырвать портфель, но он оттолкнул ее.
— Сядьте! мне нужно говорить с вами, — сказал он, положив портфель под мышку и так напряженно прижав его локтем, что плечо его поднялось.
Она с удивлением и робостью молча глядела на него.
— Я сказал вам, что не позволю вам принимать вашего любовника у себя.
— Мне нужно было видеть его, чтоб...
Она остановилась, не находя никакой выдумки.
— Я не вхожу в подробности о том, для чего женщине нужно видеть любовника.
— Я хотела, я только... — вспыхнув, сказала она. Эта его грубость раздражила ее и придала ей смелости. — Неужели вы не чувствуете, как вам легко оскорблять меня? — сказала она.
— Оскорблять можно честного человека и честную женщину, но сказать вору, что он вор, есть только la constatation d'un fait 1.
— Этой новой черты — жестокости я не знала еще в вас.
— Вы называете жестокостью то, что муж предоставляет жене свободу, давая ей честный кров имени только под условием соблюдения приличий. Это жестокость?
— Это хуже жестокости, это подлость, если уже вы хотите знать! — со взрывом злобы вскрикнула Анна и, встав, хотела уйти.
— Нет! — закричал он своим пискливым голосом, который поднялся теперь еще нотой выше обыкновенного, и, схватив своими большими пальцами ее за руку так сильно, что красные следы остались на ней от браслета, который он прижал, насильно посадил ее на место. — Подлость? Если вы хотите употребить это слово, то подлость это то, чтобы бросить мужа, сына для любовника и есть хлеб мужа!
Она нагнула голову. Она не только не сказала того, что она говорила вчера любовнику, что он ее муж, а муж лишний; она и не подумала этого. Она чувствовала всю справедливость его слов и только сказала тихо:
— Вы не можете описать мое положение хуже того, как я сама его понимаю, но зачем вы говорите все это?
— Зачем я говорю это? зачем? — продолжал он так же гневно. — Чтобы вы знали, что, так как вы не исполнили моей воли относительно соблюдения приличий; я приму меры, чтобы положение это кончилось.
— Скоро, скоро оно кончится и так, — проговорила она, и опять слезы при мысли о близкой, теперь желаемой смерти выступили ей на глаза.
— Оно кончится скорее, чем вы придумали с своим любовником! Вам нужно удовлетворение животной страсти...
— Алексей Александрович! Я не говорю, что это невеликодушно, но это непорядочно — бить лежачего.
— Да, вы только себя помните, но страдания человека, который был вашим мужем, вам не интересны. Вам все равно, что вся жизнь его рушилась, что он пеле... педе... пелестрадал.
Алексей Александрович говорил так скоро, что он запутался и никак не мог выговорить этого слова. Он выговорил его под конец пелестрадал. Ей стало смешно и тотчас стыдно за то, что ей могло быть что-нибудь смешно в такую минуту. И в первый раз она на мгновение почувствовала за него, перенеслась в него, и ей жалко стало его. Но что ж она могла сказать или сделать? Она опустила голову и молчала. Он тоже помолчал несколько времени и заговорил потом уже менее пискливым, холодным голосом, подчеркивая произвольно избранные, не имеющие никакой особенной важности слова.
— Я пришел вам сказать... — сказал он...
Она взглянула на него. «Нет, это мне показалось, — подумала она, вспоминая выражение его лица, когда он запутался на слове пелестрадал, — нет, разве может человек с этими мутными глазами, с этим самодовольным спокойствием чувствовать что-нибудь?»
— Я не могу ничего изменить, — прошептала она.
— Я пришел вам сказать, что я завтра уезжаю в Москву и не вернусь более в этот дом, и вы будете иметь известие о моем решении чрез адвоката, которому я поручу дело развода. Сын же мой переедет к сестре, — сказал Алексей Александрович, с усилием вспоминая то, что он хотел сказать о сыне.
— Вам нужен Сережа, чтобы сделать мне больно, — проговорила она, исподлобья глядя на него. — Вы не любите его... Оставьте Сережу!
— Да, я потерял даже любовь к сыну, потому что с ним связано мое отвращение к вам. Но я все-таки возьму его. Прощайте!
Добавлено Чт, 15 февраля 2018, 22:37:
ну как вам любовь мужа? потрясающе?
Вот скажите, дорогие девушки, много ли среди вас таких, которые могли бы устоять перед умным, красивым, образованным, влюбленным в вас молодым человеком. Который вам, к тому же сразу понравился. И который, целый год за вами ухаживает? А дома муж, которого никогда не любили, но усилием воли стараетесь уважать...
Он должен был отпустить и, как минимум, разрешить видеться с сыном. То что он муж, не дает ему права мучить других людей(Жену и сына) Не один человек не имеет права неволить другого. Каждый человек свободен в своем выборе. Разве можно заставить полюбить? Это чувство не зависит от людей. Правда в силах мужчины вести себя так, чтобы женщина его полюбила. Но силой и шантажом любви не добиться.Марфа Меньшикова писал(а):Зюзечка писал(а):
- Спойлер
- Он не спал всю ночь, и гнев его, увеличиваясь в какой-то огромной прогрессии, дошел к утру до крайних пределов. Он поспешно оделся и, как бы неся полную чашу гнева и боясь расплескать ее, боясь вместе с гневом утратить энергию, нужную ему для объяснения с женою, вошел к ней, как только узнал, что она встала.
Анна, думавшая, что она так хорошо знает своего мужа, была поражена его видом, когда он вошел к ней. Лоб его был нахмурен, и глаза мрачно смотрели вперед себя, избегая ее взгляда; рот был твердо и презрительно сжат. В походке, в движениях, в звуке голоса его была решительность и твердость, каких жена никогда не видала в нем. Он вошел в комнату и, не поздоровавшись с нею, прямо направился к ее письменному столу и, взяв ключи, отворил ящик.
— Что вам нужно?! — вскрикнула она.
— Письма вашего любовника, — сказал он.
— Их здесь нет, — сказала она, затворяя ящик; но по этому движению он понял, что угадал верно, и, грубо оттолкнув ее руку, быстро схватил портфель, в котором он знал, что она клала самые нужные бумаги. Она хотела вырвать портфель, но он оттолкнул ее.
— Сядьте! мне нужно говорить с вами, — сказал он, положив портфель под мышку и так напряженно прижав его локтем, что плечо его поднялось.
Она с удивлением и робостью молча глядела на него.
— Я сказал вам, что не позволю вам принимать вашего любовника у себя.
— Мне нужно было видеть его, чтоб...
Она остановилась, не находя никакой выдумки.
— Я не вхожу в подробности о том, для чего женщине нужно видеть любовника.
— Я хотела, я только... — вспыхнув, сказала она. Эта его грубость раздражила ее и придала ей смелости. — Неужели вы не чувствуете, как вам легко оскорблять меня? — сказала она.
— Оскорблять можно честного человека и честную женщину, но сказать вору, что он вор, есть только la constatation d'un fait 1.
— Этой новой черты — жестокости я не знала еще в вас.
— Вы называете жестокостью то, что муж предоставляет жене свободу, давая ей честный кров имени только под условием соблюдения приличий. Это жестокость?
— Это хуже жестокости, это подлость, если уже вы хотите знать! — со взрывом злобы вскрикнула Анна и, встав, хотела уйти.
— Нет! — закричал он своим пискливым голосом, который поднялся теперь еще нотой выше обыкновенного, и, схватив своими большими пальцами ее за руку так сильно, что красные следы остались на ней от браслета, который он прижал, насильно посадил ее на место. — Подлость? Если вы хотите употребить это слово, то подлость это то, чтобы бросить мужа, сына для любовника и есть хлеб мужа!
Она нагнула голову. Она не только не сказала того, что она говорила вчера любовнику, что он ее муж, а муж лишний; она и не подумала этого. Она чувствовала всю справедливость его слов и только сказала тихо:
— Вы не можете описать мое положение хуже того, как я сама его понимаю, но зачем вы говорите все это?
— Зачем я говорю это? зачем? — продолжал он так же гневно. — Чтобы вы знали, что, так как вы не исполнили моей воли относительно соблюдения приличий; я приму меры, чтобы положение это кончилось.
— Скоро, скоро оно кончится и так, — проговорила она, и опять слезы при мысли о близкой, теперь желаемой смерти выступили ей на глаза.
— Оно кончится скорее, чем вы придумали с своим любовником! Вам нужно удовлетворение животной страсти...
— Алексей Александрович! Я не говорю, что это невеликодушно, но это непорядочно — бить лежачего.
— Да, вы только себя помните, но страдания человека, который был вашим мужем, вам не интересны. Вам все равно, что вся жизнь его рушилась, что он пеле... педе... пелестрадал.
Алексей Александрович говорил так скоро, что он запутался и никак не мог выговорить этого слова. Он выговорил его под конец пелестрадал. Ей стало смешно и тотчас стыдно за то, что ей могло быть что-нибудь смешно в такую минуту. И в первый раз она на мгновение почувствовала за него, перенеслась в него, и ей жалко стало его. Но что ж она могла сказать или сделать? Она опустила голову и молчала. Он тоже помолчал несколько времени и заговорил потом уже менее пискливым, холодным голосом, подчеркивая произвольно избранные, не имеющие никакой особенной важности слова.
— Я пришел вам сказать... — сказал он...
Она взглянула на него. «Нет, это мне показалось, — подумала она, вспоминая выражение его лица, когда он запутался на слове пелестрадал, — нет, разве может человек с этими мутными глазами, с этим самодовольным спокойствием чувствовать что-нибудь?»
— Я не могу ничего изменить, — прошептала она.
— Я пришел вам сказать, что я завтра уезжаю в Москву и не вернусь более в этот дом, и вы будете иметь известие о моем решении чрез адвоката, которому я поручу дело развода. Сын же мой переедет к сестре, — сказал Алексей Александрович, с усилием вспоминая то, что он хотел сказать о сыне.
— Вам нужен Сережа, чтобы сделать мне больно, — проговорила она, исподлобья глядя на него. — Вы не любите его... Оставьте Сережу!
— Да, я потерял даже любовь к сыну, потому что с ним связано мое отвращение к вам. Но я все-таки возьму его. Прощайте!
Добавлено Чт, 15 февраля 2018, 22:37:
ну как вам любовь мужа? потрясающе?
Не поняла, а как должен был вести себя обманутый муж, если даже его просьбами о приличиях пренебрегли?
Обнять, благословить, дать денег в дорогу и сына на воспитание другому человеку?
Марфа Меньшикова, ну не поняла и ладно.Марфа Меньшикова писал(а):Не поняла, а как должен был вести себя обманутый муж, если даже его просьбами о приличиях пренебрегли?
Обнять, благословить, дать денег в дорогу и сына на воспитание другому человеку?
Kissy писал(а):Он должен был отпустить и, как минимум, разрешить видеться с сыном. То что он муж, не дает ему права мучить других людей(Жену и сына) Не один человек не имеет права неволить другого. Каждый человек свободен в своем выборе. Разве можно заставить полюбить? Это чувство не зависит от людей. Правда в силах мужчины вести себя так, чтобы женщина его полюбила. Но силой и шантажом любви не добиться.
Дети в таких семьях несчастны, даже если семья сохраняется. Дело не в том, загулял или нет и кто первый загулял. Дела в том, что в таких семьях нет понимания, поддержки и партнерства. Сущность человека такова, что для него важно, чтоб его слышали и понимали. Счастливые люди вырастают обычно в таких семьях, потому как с детства умеют общаться и быть полноценными партнерами.Марфа Меньшикова писал(а):
Еще реалии сегодняшнего времени - многим мужчинам не интересны дети - "загуляла - воспитывай сама, как умеешь, меня это не касается". Не думаю, что дети в таких распавшихся семьях обрели много любви из-за того, что "папа ничего не запретил".
Добавлено Пт, 16 февраля 2018, 12:51:
И дети очень часто страдают, из-за того, что их отдали матери, а мать пытается устроить свою личную жизнь, дети задвинуты на задний план, никто их в любви не купает. Чувствуют себя ненужными - не нужны ни маме, ни папе.
Kissy писал(а):Дети в таких семьях несчастны, даже если семья сохраняется. Дело не в том, загулял или нет и кто первый загулял. Дела в том, что в таких семьях нет понимания, поддержки и партнерства.
да, конечно.Natish писал(а):Среди женщин невнимание к детям скорее патология, чем закономерность,
Kissy, это не отменяет предательство.Kissy писал(а):Да, с этой точки зрения мы вообще все кого то предаем, когда рушим представления других о том как должно быть, у каждого из нас свои представления
Вообще то Анна была не девочка неграмотная, когда выходила замуж. Небось ей попы все уши прожужжали - не прелюбодействуй и о других заповедях. Должна была понимать, если выходишь замуж за нелюбимого, то возврата уже нет. Но то общество было лицемерное. Все на публику демонстрировали блеск и крепость брачных уз, а на стороне имели любовниц и любовников.Kissy писал(а):Он должен был отпустить и, как минимум, разрешить видеться с сыном. То что он муж, не дает ему права мучить других людей(Жену и сына)
Сейчас этот раздел просматривают: iriss, Mirina, 1 скрытый и 17 гостей