и его отношение к христианству
- Спойлер
- Из книги "Лжеучения нашего времени":
http://www.bogoslovy.ru/books.htm
..............................................
Берегитесь лжепророков, которые приходят к вам в овечьей одежде, а внутри суть волки хищные. По плодам их узнаете их.
(Мф.7, 15-16)
В конце прошлого столетия индуизм начал стремительно распространяться среди христианских народов Америки и Европы. Проводниками индуистских учений в России явились различные теософские, антропософские и оккультные общества. В последние десятилетия вновь усиливается натиск восточных религий на Святую Русь. Мы с ужасом наблюдаем, как десятки тысяч наших соотечественников рабски простираются перед языческими кумирами (и их проповедниками), совершают жертвоприношения, воскурения и возлияния. Каким образом это древнее язычество нашло для себя благоприятную среду там, где раньше обильные плоды приносила Христова вера?
Рассматривая причины успеха индуизма на американском континенте, защитник Православия иеромонах Серафим (Роуз) отмечает, что учителям индуизма удалось внушить американцам, будто между христианством и брахманизмом нет существенных различий. Для индуистов все религии едины («Бог, в конце концов, – един»), и изучение различных способов поклонения Богу якобы способствует взаимопониманию и взаимообогащению. На самом деле у христиан и индуистов совершенно различное понимание истин веры. «Человек – вот наш бог» (Свами Вивекананда). Одной этой фразы достаточно, чтобы почувствовать ту пропасть, которая разделяет христианство и индуизм. Последний пытается приучить человека мыслить себя равным, тождественным Божественному Абсолюту. Подобную же мысль внушал некогда лукавый змий нашим прародителям: «Будете, как боги...» Христианство, напротив, учит, что человек – не Бог, но создан по образу Божию. Однако этот образ омрачен в нас падением Адама и нашими личными грехами, поэтому мы нуждаемся в покаянии и в спасении. Плодом покаяния является добродетель смирения, без которого нет спасения. Приидите ... и научитесь от Меня, ибо Я кроток и смирен сердцем: и найдете покой душам вашим (Мф. 11, 29). Смирение – высшая христианская добродетель – несовместимо с гордым самомнением учителей индуизма.
Гордость свидетельствует о плотском устроении души и не позволяет ей постичь глубину Премудрости Божией. Поэтому, когда к лидерам национально-освободительного движения Индии (Ганди, Неру и др.), получившим высшее образование в ведущих колледжах Англии, христианские миссионеры обратились с предложением принять христианство, то получили категорический отказ. «Высокомудрые» индийцы предпочли прозябать либо в нелепом языческом многобожии, либо в упорном атеизме. Сыны века сего не приемлют света Христова, ибо возлюбили больше тьму.
Соблазн увлечения язычеством был силен и в древнехристианской Церкви. Поэтому, обращаясь к общине в Колоссах, Апостол Павел пишет: «Смотрите, братия, чтобы кто не увлек вас философиею и пустым обольщением по преданию человеческому, по стихиям мира, а не по Христу; ибо в Нем обитает вся полнота Божества телесно, и вы имеете полноту в Нем...» (Кол. 2, 8-10).
Завоеванный индуизмом Запад
В 1893 году в «Парламенте Религий» в Чикаго появился никому не известный монах-индуист. Это был Свами Вивекананда. Он произвел ошеломляющее впечатление на всех, кто его слушал, как своим видом – в тюрбане, в одеждах оранжевого и алого цветов, – так и тем, что говорил. Светское общество Бостона и Нью-Йорка немедленно сделало его своим «львом». Гарвардские философы поддались общему настроению. Немного времени прошло, как он сплотил прочное ядро учеников, поддерживающих его и его грандиозную мечту: обратить западный мир в индуизм, а более конкретно – в учение Веданты. Но это было только частью задачи Вивекананды. Более важно было влить ведантистские идеи в кровеносную систему академического мышления. Целью Вивекананды стало широкое распространение этих идей. Для него было неважно, сразу ли завоюет авторитет учение индуизма или нет, главное – чтобы учение Веданты стало известно всем и каждому. Он часто повторял: «Стучитесь в каждую дверь. Твердите каждому, что он – божествен».
Деятельность Свами Вивекананды имела потрясающий успех. Последователями его учения стали самые широкие круги западного общества, в том числе интеллигенция: писатели, ученые и др. Особенно сильному влиянию идей индуизма поддалась Римско-Католическая Церковь. В 1968 году отмечалось 75-летие миссионерской деятельности Вивекананды на Западе. К этой дате был приурочен Симпозиум Религий, организованный чикагским обществом Веданты имени Вивекананды. Римский католицизм представлял доминиканский богослов из университета святого Павла отец Роберт Кэмбл. Открыл собрание Свами Бхашьянанда, прочитав послания с пожеланиями добра от трех выдающихся деятелей. Второе из этих посланий было от американского кардинала.
Послеобеденное заседание открыл отец Кэмбл докладом о конфликте в современном католицизме между традиционализмом и модернизмом. Он сказал: «Проводившиеся в моем университете опросы студентов-католиков доказали, что за последние пять-шесть лет наблюдается заметный сдвиг в сторону либеральных взглядов. Я знаю, что великий Свами Вивекананда сам одобрил бы большинство тенденций в направлении либерального христианства». Отец Кэмбл, как видно, и не догадывался, что упомянутые им модернистские доктрины не имеют ничего общего с христианством, что это самая простая и чистейшая философия Веданты.
Чтобы не быть голословными, приведем высказывания отца Кэмбла, сформулированные им в виде пяти принципов .
1. Об истине: «Истина – вещь относительная, доктрины и догмы (о природе Бога, о том, как должен жить человек, о загробной жизни) – не застывшие истины, они меняются, и мы подходим к тому пункту, когда мы отрицаем некоторые вещи, которые мы прежде утверждали как священные истины».
2. О Боге: «Иисус – Божествен, верно, но ведь и каждый из нас может быть божественным. Собственно говоря, по многим пунктам, я думаю, вы обнаружите, что взгляды либеральных христиан постепенно сближаются с Востоком в большей части философских воззрений – как в концепции безличного Бога, так и в утверждении, что все мы божественны».
3. О первородном грехе: «Это понятие весьма неприятно для либерального христианства, которое считает, что человек может совершенствоваться при помощи обучения и должного воспитания».
4. О мире: «Либералы утверждают, что мир можно сделать лучше и что мы должны посвятить себя построению более гуманного общества, вместо того чтобы стремиться попасть на Небо».
5. О других религиях: «Либеральная группа говорит: «Не тревожьтесь о таких старомодных вопросах, как поиски новообращенных и прочее, давайте создавать лучшие отношения с другими религиями».
Так высказывается отец Кэмбл от лица католиков-модернистов.
Нетрудно заметить, что эти пять принципов совершенно несовместимы с христианским вероучением. Прокомментируем кратко каждый из них.
1. Христианство всегда признавало, что Бог есть Абсолютная Истина. Он открывается человечеству во Христе (Который Сам заявил о Себе, что Он – Истина (Ин. 14, 6) и во Святом Духе (называемом в Евангелии Духом Истины (Ин. 15, 26). Христианство (точнее сказать, Православие) всегда признавало, что те истины, которые необходимо знать человеку для спасения (о Боге, о мире, о самом себе), во всей полноте и неискаженности хранятся в Церкви, которая называется столп и утверждение истины (1 Тим. 3, 15). Утверждать, что нет Абсолютной Истины, – это все равно, что утверждать, что нет Бога, нет Христа, нет Святого Духа, нет Церкви. Совместимо ли это с христианством?
2. Христианство учит, что между Христом и всяким другим человеком – принципиальное различие. Христос – не просто человек. Он – Воплотившийся Бог, Единородный Сын Божий, Богочеловек. Всякий другой человек может стать лишь богом по благодати, то есть приобщиться к Божественной жизни лишь с помощью Христа. Христос – наш Творец, Промыслитель и Судия, тогда как всякий другой человек – творение, которое не может существовать без высшего Промысла о нем и которое даст отчет за свою жизнь, то есть будет судимо на Страшном Суде. Поэтому ставить знак равенства между Божественностью Христа и «божественностью» каждого человека – это значит отрицать, что Христос – Воплотившийся Бог (Творец, Промыслитель и Судия). А это тезис антихристианства.
3. Тезис о первородном грехе направлен против христианского учения о спасении. Согласно этому учению, человечество поражено грехом «под корень»: всякий человек уже в силу самого рождения отравлен ядом греха и потому подлежит смерти и не может войти в Царство Небесное. То есть никакой человек не может спастись сам никаким обучением и воспитанием. Только извне, от Всемогущего Бога, может прийти к нему Спаситель и только Такой, Который Сам чужд всякого греха, в том числе и первородного (именно по этой причине Христос и родился от Девы, а не путем брака). Понятно, что если отрицать первородный грех – тогда и Спаситель не нужен!
4. Идея о построении «гуманного общества» поворачивает цель христианства на 180°. В Евангелии сказано, что нужно искать Царства Божия, и тогда все остальное приложится (Мф. 6, 33), а модернисты предлагают, наоборот, устроиться на земле получше, вопреки многочисленным указаниям Писания, не обещающего христианам земного благоденствия (см., например, 2 Тим. 3, 12).
5. Вопрос о других религиях – это вопрос о единственности истины. Если истина есть, она может быть только одна, соответственно, и истинная религия – только одна. А остальные религии могут быть только ложными! Что же может получиться хорошего из смеси истины и лжи? Отсюда ясно, что к объединению с другими религиями может стремиться только ложная религия, ибо видов лжи действительно много. Христианству же подобное стремление в принципе чуждо, ибо оно обладает полнотой истины (имеется в виду, конечно, неискаженное христианство, то есть Православие).
Таким образом, для всякого, кто хоть сколько-нибудь знаком с христианством, ясно, что в этих «пяти принципах» христианское вероучение искажено до полной противоположности. В них Христос перестает быть Путем, Истиной и Жизнью; спастись, оказывается, можно и без Него, самому человеку, да и спасение-то состоит в том, чтобы получше устроиться на земле, зачем стремиться в Царство Небесное!
Такой решительный поворот к индуизму, наверное, и обусловил эффективный успех последнего, успех Свами Вивекананды, или силы, двигающей им. Она окончательно расправилась с самой многочисленной и весьма могущественной христианской организацией, располагающей колоссальными материальными средствами и великолепно налаженной структурой. Образно говоря, сторожевые псы католицизма приняли вора за друга своего хозяина, и дом был ограблен у них на глазах. Вор сказал: «Давайте установим взаимопонимание всех вер», и его пропустили в ворота. Это была такая простая уловка!.. Христианские индуисты (Свами Вивекананда) просто пересказали философию Веданты, пользуясь христианской терминологией. А вот индуистским христианам (католикам-модернистам) пришлось расширить свою религию, включить в нее индуизм, и получился неоиндуизм. Тогда истина неизбежно превратилась в заблуждение, а заблуждение – в истину.
Увы, кое-кто хотел бы ввести и Православную Церковь в этот опустошенный дом. Но пусть модернисты вспомнят слова пророка Исаии: горе тем, которые зло называют добром, и добро – злом, тьму почитают светом, и свет – тьмою, горькое почитают сладким, и сладкое – горьким! Горе тем, которые мудры в своих глазах и разумны пред самими собою! (Ис. 5, 20-21).
Чем привлекает индуизм?
В качестве ответа на этот вопрос приведем признания одной американки, которая, начав в старших классах школы в католическом монастыре, 20 лет занималась практическим индуизмом, пока, наконец, по милости Божией, не обратилась в православную веру.
«Заманчивость индуизма, – сообщила она, – играет всеми оттенками спектра: там есть все соблазнительное для любого чувства, привлекательное для любой слабости, но особенно – для гордыни. И я, будучи чрезвычайно гордой даже в шестнадцать лет, пала жертвой именно этих приманок. Я не могла справиться с проблемами первородного греха, ада и вечных мук. До приезда в монастырь я их вообще не принимала всерьез. Тогда Свами дал мне интеллектуально удовлетворительные догмы. Ад, как казалось, представлял собой только временное состояние души, навлеченное нашей собственной дурной кармой (прошлыми деяниями) в этой или в прошлой жизни. И, разумеется, конечная причина не могла иметь бесконечных последствий. Первородный грех был чудесным образом превращен в первородную божественность. Это было мое прирожденное право, и ничто, что бы я ни сделала, не могло отменить этот великолепный исход. Я была божественна. Я была бог: "Бесконечный сновидец, видящий конечные сны"».
Что же касается проблемы мук, индуистская философия (Веданта) дает поистине элегантную систему, которая легко расправляется с этим вопросом. В двух словах, боль – это «майя», или иллюзия. Она в реальности не существует, более того, адвайтист может доказать это.
В вопросе спасения индуизм опирается на следующее вполне естественное заблуждение: человек может стать совершеннее через обучение (в их терминологии – «система гуру») и через «эволюцию» (постоянное прогрессивное развитие человека в духовном плане). Доказательства приводятся с точки зрения относительности культуры; в наше время эта точка зрения стала настолько почитаемой, что считается поистине грехом (среди тех, кто не верит в грех) сомневаться в относительности чего бы то ни было. Что может быть разумнее того, что разные нации и народы поклоняются Богу по-разному? Бог, в конце концов, – всегда Бог. А разные формы поклонения ведут лишь к общему религиозному «обогащению».
Но, может быть, главное, убедительное и привлекательное положение индуизма – прагматизм. Вся философская конструкция индуизма опирается на практические религиозные конструкции, которые ученик получает от своего гуру. С помощью этих практических упражнений ученик должен на собственном опыте убедиться в истинности индуистской философии. Ничто не должно быть принято на веру. И, вопреки общему представлению, там нет никаких тайн – только громадное количество эзотерических знаний, так что попросту нет и никакой надобности в вере. Вам говорят: «Попробуйте – и убедитесь, что это действует». Такой прагматический подход в высшей степени соблазнителен для западного склада ума: он кажется таким «научным»! Но почти каждый ученик сразу же впадает в некую логическую ошибку: если упражнения действуют (а они действуют), он верит, что система верна и, соответственно, доброкачественна. Но это, разумеется, не вытекает одно из другого. Единственное, что можно утверждать: если упражнения действуют, значит, они действуют. Однако, если эта логическая ошибка допускается, вы можете понять, какая малая толика психического опыта может стать для несчастного ученика весьма убедительной!
Эта мысль приводит нас к последнему соблазну, о котором хочется упомянуть, – к «духовным опытам» индуистов. По своему происхождению они – психические и, можно сказать, представляют собой диавольские наваждения. Но кто из практикующих в индуизме имеет хоть какое-нибудь средство отличить заблуждение от истинного духовного переживания? У них нет меры вещей. Однако не подумайте, что то, что они видят, слышат, обоняют и осязают в своих опытах, – всего-навсего простое умственное заблуждение. Это не так. Это то, что наше православное предание называет прелестью, то есть лестью (обманом) в высшей степени. Это очень важное слово, потому что оно точно характеризует состояние, в котором пребывает человек, переживающий индуистские «духовные опыты». В английском языке нет точного перевода слова «прелесть». Оно охватывает все виды ложных духовных опытов – от простой иллюзии и обмана до настоящей одержимости. В каждом случае подделка принимается за истину, а общий результат всего этого – раздувание гордыни. Теплое, приятное ощущение особой собственной значительности охватывает человека, находящегося в прелести, и оно вознаграждает его за все его аскетические подвиги и страдания.
Таким образом, основная причина привлекательности индуизма заключается в том, что он льстит человеку: льстит его разуму, извращая и перетолковывая в угоду ему слишком «жесткие» истины христианства; льстит его чувствам, предлагая особые, «духовные», ощущения и переживания; а главное – льстит человеческой гордыне, которая под влиянием этой лести развивается до чудовищных размеров. Тем самым получается результат, прямо противоположный тому, что достигается в христианстве. Вместо христианского смирения, которое сознает, что без Христа нельзя делать ничего истинно доброго (Ин. 15, 5), что сила Божия совершается в немощи человеческой (2 Кор. 12, 9), индуизм горделиво утверждает, что спасение человека – дело рук самого человека. Вивекананда выразил это так: «Кто может прийти на помощь Бесконечному? Даже рука, протянутая тебе из тьмы, должна быть твоей собственной рукой».
Если христианство говорит об узком пути, ведущем в Жизнь Вечную, о послушании Церкви, о подчинении заповедям Евангелия, то индуизм, наоборот, предлагает вполне комфортабельный широкий путь. Веданта провозглашает полную свободу для каждой души быть самой собой. Она отвергает какое бы то ни было различие между священным и мирским: это только разные способы выражения ее единственной истины, а единственная цель всякой религии – угодить прихотям любого темперамента, дать бога и обряды, подходящие для каждого. Другими словами, любая религия дает возможность «делать свое собственное дело» – не угождать Богу (как в христианстве), а угождать самому себе. Не прямой ли это отказ от Бога во имя низкой языческой самости?..
Впрочем, как и всякая ложь, индуизм, много обещая человеку, не выполняет своих обещаний: обещая свободу, делает его рабом страстей и диавола. В чем это проявляется конкретно, рассказывается в следующих разделах.
Что означает принцип «равенства религий»
Когда в конце XIX века в Америке были организованы первые общества Веданты, усилия прежде всего были направлены на то, чтобы доказать, что нет никакой реальной разницы между индуизмом и христианством; что между ними не только нет никаких разногласий, но что хороший христианин с помощью индуизма должен стать лучшим христианином, ибо, изучая и практикуя индуизм, он может познать истинное христианство. В своих ранних лекциях Свами Вивекананда пытался показать, что понятия, присущие только христианству, – Логос и Крест – в действительности ведут свое происхождение из Индии. А идеи, которые, как кажется, присущи только индуизму, – перевоплощение, переселение душ и «самадхи» (транс) – можно найти и в христианских писаниях (при условии их правильного истолкования).
Для современного индуизма такая приспособляемость – весьма характерный прием. Вивекананда был достаточно предусмотрителен, чтобы понять, что учение Веданты в чистом виде – «с подачи» не увлечет за собой христиан. И чтобы не оттолкнуть, а привлечь к индуизму западное общество, Свами старался везде и всюду пропагандировать принцип равенства всех религий. Он говорил: «Не надо спорить! Все религии истинны. Различия кроются лишь в уровнях истинности». Как говорил Вивекананда, «человек не идет от заблуждения к истине, а поднимается от истины к истине, от истины, которая ниже, к истине, которая выше. Сегодняшняя материя – дух будущего. Сегодняшний червь – завтрашний бог».
Этот принцип «уровней истины» представляет собой прекрасный мост к объединению индуизма с любой религией. Как сказал сам Свами, «коль скоро одна религия истинна, и все остальные должны быть тоже истинны. Так что вера индуизма настолько же ваша, как и моя. Мы, индуисты, не просто терпим, мы объединяемся с каждой религией, молясь в мечети с магометанами, поклоняясь огню с зороастрийцами, преклоняя колени перед крестом – с христианами. Мы знаем, что все религии, от самого низкого фетишизма до самого высокого поклонения Абсолюту, – это всего-навсего различные попытки человеческой души постигнуть и осознать Бесконечное. Так что мы собираем все эти цветы и, связав их вместе нитью любви, создаем из них дивный букет поклонения».
Казалось бы, какой прекрасный принцип? Разве не к тому же стремится все человечество – к миру и взаимопониманию? Разве не в этом видит свою задачу и христианство – во всеобщей гармонии и любви? Но не будем спешить с выводами!.. Присмотримся поближе, что же кроется на самом деле под заманчивой этикеткой «равноправия религий».
«Да, все религии истинны, – утверждает Вивекананда, – но... Веданта – это самая высшая истина». Другими словами, все религии – это только ступени к одной, наивысшей, религии – Адвайты Веданты. Вивекананда особенно презрительно относился к христианству, которое в лучшем случае считал «низкой истиной» – дуалистической (двойственной) истиной. В частной беседе он заметил, что только трус подставляет другую щеку. И что бы он ни говорил о других религиях, он неизменно возвращался к необходимости Адвайты Веданты. «Искусство, наука и религия, – говорил он, – это только лишь три различных способа выражения единственной истины. Но, чтобы понять это, нам нужна теория Адвайты».
Таким образом, на поверку выясняется, что пропагандисты индуизма понимают равенство религий в выгодном для себя смысле: любую другую религию они считают лишь частным случаем своей, а свою – универсальной, способной объединить все религии. Ясно, к чему приведет, если кто-то (скажем, христианин или мусульманин) признает этот принцип верным. Тогда получится, что человеку легче отказаться от своей религии (христианства или ислама) и принять индуизм: ведь это то же самое, только лучше!
Вот как принцип мнимого равноправия религий становится для индуистских миссионеров средством обращения простаков-иноверцев в свою религию.
Добавлено спустя 1 минуту 2 секунды:
Война догматов
Особенно сильным нападкам со стороны индуистов подвергается учение Христа. Тех, кто попадает к ним в руки, учителя индуизма стараются воспитать так, чтобы их ученики как можно меньше знали и вспоминали о христианстве. Приведем снова воспоминания американки, 20 лет проходившей школу практического индуизма.
«Мой гуру держал под контролем все мои действия, и все это время я была буквально «затворницей», хотя и в миру. Суровые запреты Свами помешали мне читать христианские книги и разговаривать с христианами. Несмотря на все их претенциозные разглагольствования о том, что все религии истинны, Свами знает, что Христос – их возмездие. Так что в течение двадцати лет я была полностью погружена в изучение восточной философии и практическое изучение ее дисциплин. Мой гуру приказал мне получить ученую степень по философии и антропологии, но это были только побочные занятия, которые заполняли время между важными событиями моей жизни: временем, проведенным с Свами, и временем, потраченным на обучение и практику Веданты».
Тех же, кто еще не попал в плен индуистских идей, учителя с Востока стараются, как уже сказано выше, привлечь к ним, обращая внимание на сходство индуизма с христианством. Сходство, разумеется, мнимое, чисто внешнее, и не идет дальше поверхностных аналогий.
Например, между христианской Троицей и триадой индийских божеств (Брахма, Вишну, Шива) – различие принципиальное. Христианский догмат веры утверждает истину, непостижимую для рассудка: Бог существует в Трех Лицах при полном единстве существа, тогда как индуистская триада – это вполне обычные три отдельные индивидуума. К тому же и само число «три» здесь совсем не обязательно: некоторые ветви индуизма сокращают «троицу» до «двоицы», отводя Брахме подчиненную роль; другие, наоборот, добавляют четвертое божество, например Кришну .
Или возьмем идею воплощения. В христианстве Бог становится человеком вполне истинно, так сказать, на самом деле и не на время, а навсегда воспринимает человеческое естество. В индуизме же, как и во всех языческих религиях, воплощения божества – это скорее игра, маски, которые божество надевает и меняет одну за другой.
Но, пожалуй, самый характерный пример чисто внешнего сходства христианства и индуизма при полной противоположности их сути – идея Креста. В индуизме это просто распространенный символ (как тут не вспомнить печально известную нацистскую свастику!), похожий по внешнему начертанию на христианский крест. Но сама христианская идея Креста – идея искупительных страданий, идея Жертвы, которую приносит Воплотившийся Бог Христос за грехи всех людей, ради которой Он и воплощается в человеческое естество, смиряясь до положения раба, – эта идея абсолютно чужда индуизму. Ни один из основателей многочисленных течений индуизма не оказался способным к тому, что сделал Христос: взойти на крест, пострадать и умереть за своих последователей.
Таким образом, несомненно можно утверждать, что проповедники индуизма «передергивают» факты и изменяют понятия, когда пытаются найти христианские догматы в своем учении. Но столь же несомненна несостоятельность обратного, когда они стараются свои языческие учения обнаружить в христианстве. Например, учение о «переселении душ», по их утверждению, содержится и в Евангелии: в том месте, где об Иоанне Крестителе говорится как об Илии, который уже пришел (Мф. 17, 12-13). Понятно, что это «толкование» совершенно произвольно и противоречит церковному пониманию данного текста, согласно которому Иоанн Креститель и Илия имеют сходство в своем служении: один из них – Предтеча Первого Пришествия Христова, а другой – Второго Пришествия (перед Страшным Судом). Поэтому об Иоанне Крестителе и сказано, что он действует в духе и силе Илии (Лк. 1, 17), но это – две разные личности. К тому же учение о «переселении душ» вполне недвусмысленно осуждено на Пятом Вселенском Соборе, где сказано: «Церковь, наученная Божественными Писаниями, утверждает, что душа творится вместе с телом (т.е. в момент зачатия. – Ред.), а не так, что одно прежде, а другое после».
Итак, по сути, между христианством и индуизмом нет ничего общего. Более того, можно решительно утверждать, что они противоположны. В основе христианства – личный Бог, ставший человеком, – Богочеловек Иисус Христос, и именно Он – Спаситель всех человеков. В основе индуизма – безличное божество, и каждый человек способен спастись сам, становясь человекобогом. Как откровенно признался Вивекананда, «мы, индийцы, в конечном счете – человекопоклонники. Наш бог – это человек!»
Почему же все-таки многие люди ловятся на приманки индуизма? Неужели они не замечают столь резких различий между вероучениями христиан и языческого по своей сути Востока? Увы, да. Одну из причин столь печальной духовной слепоты мы уже упоминали: индуизм льстит человеческой гордыне, он не требует того, к чему призывает христианство и без чего оно немыслимо: смирения, сознания собственной беспомощности в борьбе со злом, гнездящимся внутри самого человека.
Впрочем, есть и другая причина, благодаря которой пропагандисты индуизма добиваются успеха среди христиан, это – религиозное невежество. К сожалению, мало кто из именующих себя христианами сколько-нибудь основательно знаком с истинами своей веры. Более того, в просторечии «догма» – термин, произносимый с оттенком презрения. Это презрение не может зародиться у того, кто знает, что речь идет о самом драгоценном наследии Церкви. Однако коль скоро такое недоброе мнение закрепилось, робкие люди, которые никогда не хотят быть причисленными к чему-то непопулярному, начали говорить о «застывшей догме» со скрытым, но вполне определенным оттенком неодобрения. Это пренебрежительное отношение к вероучению было незаметно насаждено «свободомыслящими» критиками, которые или не знают, что в догматах заключена сама суть христианства, или попросту не очень одобряют само христианство.
Последовавшая в результате этого склонность многих христиан отступать, как только их обвинят в приверженности к догмам, оказала индуистам немалую помощь. Пропагандисты индуизма не уставали повторять, что «традиционное» христианство устарело, что оно себя «не оправдало» и нуждается в улучшении. И те христиане, которые поддавались уговорам и соглашались отказаться от «устаревших» догматов, даже не подозревали, что становились жертвой элементарной логической ошибки: они просто меняли одну догматическую систему на другую. Не вникая в сущность учения христианства и потому не ценя его как следует, они отдавали его в обмен на обыкновенное (древнее) язычество, которое только выглядит более сложным, чем есть на самом деле, благодаря различным украшениям: некоторому завораживающему санскритскому жаргону и тонким философским хитросплетениям. И в общем-то надо признать: позор для современных христиан, что они так плохо знают свое духовное сокровище – драгоценное наследие, которое оставили нам великие отцы древности, те истины, за которые они проливали кровь и с готовностью отдавали жизнь. И сбываются над современными христианами слова Апостола Павла: ... будет время, когда здравого учения принимать не будут, но по своим прихотям будут избирать себе учителей, которые льстили бы слуху; и от истины отвратят слух, и обратятся к басням (2 Тим. 4, 3-4).
Практика индуизма – поклонение бесам, а не Богу
Учителя индуизма (в принципе, любого из его направлений) всегда подчеркивают, что догматы в их «системах» – вещь второстепенная, главное – практика. Когда ученик получает посвящение у своего гуру, он получает санскритскую мантру (личную магическую формулу) и индивидуальные религиозные обряды. Все они исключительно эзотерические и существуют только в устной традиции. В печати вы их не найдете и вряд ли узнаете о них у посвященного, так как существуют строжайшие запреты, сохраняющие все в полной тайне. По сути дела гуру предлагает ученику проверить философию индуизма своим собственным опытом.
Практическая направленность индуизма – это, пожалуй, и есть то основное, что привлекает к нему людей. В самом деле, разве не заманчиво получить в результате освоения неких комплексов упражнений определенные «сверхспособности», или «сиддхи»? Какие же это способности? Чтение мыслей, силы исцелять или убивать, «материализовать предметы», предсказывать будущее и так далее, то есть полный набор смертельно опасных психических «трюков для гостиной». Все эти внешние эффекты сопровождаются и особыми внутренними переживаниями. Ученик испытывает состояния «безграничного блаженства» и «покоя». Его посещают видения «божеств» и «света».
С христианской точки зрения, все это – обыкновенные проявления прелести, то есть состояния ложной духовности.
Источником «сверхспособностей» и особых ощущений является не Бог, а падший ангел – сатана. Впрочем, в практическом индуизме намеренно затушевывается вопрос о том, откуда берутся заманчивые «сиддхи». Постановка дела напоминает обычный договор: если вы делаете Х, то получаете Y. Открывающиеся при этом «перспективы» кажутся настолько блестящими, а упражнения (на начальной стадии) – настолько безобидными, что ученик очень редко спрашивает, откуда происходят его переживания и кто отпускает ему их в кредит – в форме сил и «прекрасных» ощущений. Это – классическая фаустовская ситуация, но только практикующий не знает одного: ему придется расплачиваться за нее ценой своей бессмертной души.
Существует широкий набор практических упражнений, подходящих к любому темпераменту. Избранное божество может иметь форму (бога или богини), а может и не иметь (Абсолютный Брахман). Отношения с избранным Идеалом также варьируются: это может быть «позиция» ребенка, матери, отца, друга, возлюбленного, слуги или, как в Адвайте Веданте, отождествление «Я – это Он». Во время посвящения гуру дает своему ученику мантру, и это определяет тот путь, которым он будет следовать, и упражнения, которые он будет делать. Гуру предписывает и то, как ученик должен вести себя в повседневной жизни. Следующие Веданте одинокие ученики не должны вступать в брак – все их силы должны быть направлены на успех в практических упражнениях. Серьезный ученик не ест мяса, так как мясо снижает остроту восприятия. Гуру почитается буквально как само божество, для ученика он – спаситель.
Даже при поверхностном знакомстве с индуистскими «упражнениями» нетрудно заметить, что это – обычное идолопоклонство. Например, одно из «упражнений» – поклонение изваянию или изображению с приношением камфоры, благовонных курений, воды и сластей. Статуэтку могут обмахивать хвостом яка, купать, одевать и укладывать в постель. Ведантистское идолопоклонство принимает форму и самопоклонения – мысленного или деятельного, со всеми ритуальными подтверждениями. Широко распространенное в Индии выражение характеризует это самопоклонение. Оно звучит так: «Со Хам, Со Хам», то есть «Я – это Он, Я – это Он». Еще одно упражнение (джапа) предусматривает повторение санскритской мантры, данной ученику при посвящении. По сути дела, это – повторение магической формулы (заклинания), то есть призывание беса.
На более высоких ступенях практический индуизм предписывает уже откровенное поклонение злу. Свами Вивекананда говорил: «Я поклоняюсь Ужасающей! Ошибочно полагать, что всеми людьми движет только тяга к наслаждению. Столь же многие имеют врожденную тягу к мукам. Будем же поклоняться Ужасу ради него самого. Немногие дерзали поклоняться Смерти, или Кали! Будем же поклоняться Смерти».
Отметим для сведения читателей, что богиню Кали (одно из самых популярных божеств индуизма) изображают среди необузданных резни и кровопролития, с ожерельем из черепов и отрубленных голов, с гротескно высунутым, жаждущим крови языком. В индуистских храмах ее ублажают кровавыми жертвами, убивая козлов. Свами Вивекананда оправдывает это: «Почему бы и не пролить немного крови для полноты картины?» Его ученица, «сестра Ниведита», сообщает, что он говорил о богине Кали следующее: «Я верю, что она руководит мной в каждом действии и делает со мной все, что ей угодно». И ежеминутно он чувствовал ее присутствие, как будто она находилась с ним в одной комнате. Он заклинал ее: «Приди, о Мать, приди! Ибо имя твое – Ужас». И его религиозным идеалом было «слиться воедино с Ужасной навсегда».
По сути дела, поклонение богине Кали – это поклонение сатане. Но и другие разновидности индуистских упражнений, хотя и не в столь явной форме, представляют собой служение бесам. Существуют, например, практические упражнения, относящиеся к тантре – поклонению Богу как Матери, женскому началу, силе, энергии, всему эволюционному и действенному. Эти упражнения называются пять «М». Они полны неприкрытого зла и достаточно отвратительны, чтобы их описывать. Но и они нашли свой путь в страны Запада. И даже сравнительно безобидные дыхательные упражнения пранаямы (регулирования дыхания) устанавливают определенную связь человека с нечистой силой, ибо эти упражнения рекомендуется делать в сочетании с джапой, то есть с произнесением мантры (с призыванием беса).
Таким образом, под предлогом заботы о здоровье и развитии способностей человека индуистские проповедники прямо ведут к погибели, накрепко опутывая несчастную жертву сетями диавола.
Индуистские упражнения – путь к духовной смерти
Может быть, скажет кто-нибудь, практический индуизм приносит все же какую-то пользу? Ведь существуют же спорт, лечебная гимнастика, разные методы психотерапии! Неужели и это все – поклонение нечистой силе? Неужели из богатой многовековой практики индуизма нельзя извлечь ничего полезного, хотя бы для физического здоровья людей?
Увы, да! Индуизм опасен именно тем, что он никогда не ограничивался чисто физическими методами. Он старается воздействовать на всего человека – не только на его тело, но и на душу. Все физические упражнения – это, по сути дела, религиозные обряды, которые «раскрывают» человека по отношению к таинственным «внешним силам», источник которых старательно и вполне намеренно замалчивается... Так что когда у людей появляются «сверхспособности», непонятно – откуда же они, от скрытых возможностей самого человека или от вмешательства «внешней силы»? А этой внешней силой, по указанию христианства, может быть только сила демоническая, ибо без помощи Христа, без правильного христианского подвига очищения души от страстей человек не способен выйти за пределы тварного, не в силах возвыситься над своим падшим состоянием, исцелиться от греха. И в этом состоянии, если человек выходит за пределы обычной земной реальности, он может встретиться только с миром падших духов – демонов, и «сверхспособности», которые он может получить, проистекают из вполне определенного источника – от сатаны. И, получая их, человек тем самым губит самое дорогое, что есть у него, – свою бессмертную душу.
В том, что индуистские упражнения наносят вред душе человека, можно убедиться еще и следующим образом. Вспомним снова, что индуизм не только не отвергает, но и приветствует поклонение злу – в лице богини Кали. Между тем поклонение богине Кали – весьма яркий пример нравственной беспринципности индуизма. Это религия, по сути дела, не знает различия между добром и злом. Приведем опять слова Вивекананды: «Кто не может утверждать, что Бог не может проявлять Себя в виде зла, как и в виде добра? Но только индуист осмеливается поклоняться Ему как злу».
Нужно ли говорить, насколько это положение противоположно учению христианства, которое утверждает, что Бог – это Абсолютное Добро, а единственным источником зла является злоупотребление свободой тварными существами – бесплотными духами и наделенными плотью людьми. Именно злоупотребляя своей свободой, падшие духи – демоны и подчинившиеся им люди вносят беспорядок во Вселенную. Грех – нарушение воли Божией, преступление против законов, данных Богом, – и есть первопричина всякого зла. А то, что мы обычно воспринимаем как зло – болезни, бедствия, всякого рода неустройства – это уже зло, так сказать, вторичное.
Именно в понимании греха, в отношении к нему и проявляется коренное различие между христианством и индуизмом. Для христианина главное – оправдание перед Богом, главное – жить так, чтобы стараться меньше грешить; а поскольку не грешить человек не может, хотя бы он прожил на земле только один день, ему необходимо постоянное покаяние. Именно покаяние составляет основу духовной жизни в христианстве, оно, по выражению преподобного Иоанна Лествичника, есть «завет с Богом об исправлении жизни». В связи с этим на всех этапах духовного совершенствования важно не забывать о своей греховной немощи (1 Ин. 1, 8), ибо это предохраняет человека от новых падений. Что же касается благодатных даров – исцелений, прозорливости и т.п., которые проявляются на определенном уровне очищения души, то они – не главное, а второстепенное. «Видеть свои грехи важнее, чем увидеть Ангела или воскресить мертвого» – таково золотое правило православной аскетики, позволяющее подвижнику сохранить смирение и при высоких духовных дарованиях.
В индуизме же все построено наоборот: в упражнениях главное – те ощущения, которые человек приобретает: ощущения легкости, спокойствия и т.п., и те «дары», которые гарантируются «продвинутым» ученикам: «исцеление», «проницательность», «суперинтеллект» и т.п. Об очищении же от грехов, в принципе, и не говорится: успехи в упражнениях сами по себе являются залогом правильности пути. Нетрудно понять, к чему это ведет: счастливый обладатель индуистских «даров» очень быстро и незаметно для себя заражается гордостью. На языке аскетики это состояние, как уже говорилось, называется прелестью, то есть лестью, которой диавол и служащие ему люди соблазняют свои жертвы. Именно о таких людях Апостол Павел сказал, что они вводят в заблуждение других и сами заблуждаются (2 Тим. 3, 13).
Прежде всего они заблуждаются относительно своего душевного состояния, ибо все, чего они достигают, – и душевное спокойствие, и восторженность, принимаемая за любовь, и даже свобода от некоторых страстей – все это происходит от гордости. Именно утешения, доставляемые гордостью, способны вызвать в человеке такие «комфортные» ощущения, и в этом смысле гордость действует, как сильнейший наркотик. Она способна заглушить в человеке все его обычные реакции, но и расплата за это бывает велика: гордость, даже при отсутствии других страстей, способна погубить своего обладателя, и, что особенно важно, человек, которым овладела гордость, не способен здраво оценивать свое духовное состояние, не способен к покаянию. Тем самым для него закрывается возможность спасения, и он становится подобным демонам.
Таким образом, индуистские упражнения двумя путями ведут человека к общению с нечистыми духами – не только через ритуалы поклонения бесам, но и через воспитание гордыни, этого излюбленного греха падших духов.
Цель индуизма – новая Всемирная религия
Миссия Свами Вивекананды была полностью выполнена во многих своих частях, но одну часть еще предстояло осуществить – создать Всемирную религию. В этом деле диавол надеется окончательно победить христианство. Ибо Всемирная религия не может признавать «индивидуалистических, сектантских» идей и не желает иметь с христианством ничего общего, кроме исторического прошлого (семантики). Образно говоря, Всемирная религия будет опустошительным пожаром, который, по замыслу сатаны и его слуг, испепелит христианство. Но для этого нужно, чтобы внутри христианской Церкви нашлись силы, которые помогли бы «взорвать» Дом Божий и на его обломках построить «новое христианство» (неохристианство).
В католической Церкви такой строитель-реформатор уже существует, это иезуитский священник Тейяр де Шарден. Он уже заложил основы «нового христианства», и они в точности совпадают с определением особенностей Всемирной религии, которое дал Свами Вивекананда. Тейяр де Шарден – «аномалия», так как, вопреки традиции католического богословия, его высоко ценят ученые-церковники, которые, вероятно, понятия не имеют о том, что он говорит. Потому что идеи Тейяра в значительной степени – плагиат из Веданты и Тантры, слепленные при помощи христианского на вид жаргона и густо приправленные эволюционизмом. Приведем для примера одну цитату:
«Мир, в котором я живу, становится божественным. Но это пламя не сжигает меня, но эти воды не растворяют меня, потому что в отличие от ложных форм монизма , которые губят нас пассивностью и бессознательностью, пан-христианизм , к которому я пришел, делает наше объединение возможным при условии бурного процесса дифференциации (разделения). Я достигну духа только через полную и исчерпывающую реализацию всех сил, заключенных в материи... Я постигаю, что, следуя примеру воплощенного Бога, который дает мне католическая вера, я могу спастись, только соединившись воедино со Вселенной».
Все это – откровенный индуизм. В нем всего понемногу – строки из Упанишад, которые легко узнать, и обрывки различных философских систем вместе с их практическими рекомендациями. На пресс-конференции, данной отцом Педро Аррупе, генералом ордена иезуитов, в июне 1965 года, он защищал Тейяра де Шардена на том основании, что «он не был профессиональным богословом и философом, так что вполне возможно, что он сам не подозревал о философских и богословских выводах, вытекающих из некоторых его интуитивных прозрений». Затем отец Аррупе воздал ему хвалу: «Отец Тейяр – один из великих мастеров современной мысли, и не нужно удивляться его славе. Он, фактически, осуществил великую попытку воссоединить мир науки с миром веры». Результатом этого воссоединения стала новая религия. И, как говорил сам Тейяр, «новая религия будет точно такой же, как наше старое христианство, только она наполнится новой жизнью, почерпнутой из законной эволюции ее догматов при их соприкосновении с новыми идеями».
Рассмотрим на этом фоне и Всемирную религию Вивекананды, и «новое христианство» Тейяра. Всемирная религия в том виде, в каком ее пропагандировал Вивекананда, должна иметь пять характерных черт.
Во-первых, Всемирная религия должна быть научной. Предмет ее исследования как в теории, так и на практике – «законы духа». Следовательно, это будет «истинная» и «научная» религия. В сущности, и Вивекананда, и Тейяр включают теоретическую научность в свою веру.
Во-вторых, основой Всемирной религии является эволюция. По словам Тейяра, «до сих пор неизвестная форма религии, какой еще никто не сумел вообразить или описать, так как нет Вселенной достаточно обширной и достаточно органичной, чтобы вместить ее, прорастает в сердцах людей из семени, посеянного идеей эволюции». И еще: «Первородный грех... связывает нас по рукам и ногам и высасывает из нас всю кровь»... потому что, «как теперь доказано, он представляет собой пережиток статических понятий, которые стали анахронизмом в нашей эволюционистской системе мышления». (Такой псевдорелигиозный образ «эволюции», который сознательно отвергается христианской мыслью, составлял существо индуистской мысли в течение тысячелетий, и каждое практическое упражнение индуизма основано на нем.)
В-третьих, Всемирная религия будет основана не на какой-либо отдельной личности, а на «вечных принципах». Тейяр уже прошел большой путь в сторону безличного Бога, когда писал: «Христос становится для меня все более и более необходимым, но в то же время фигура исторического Христа становится для меня все менее и менее реальной и определенной... Мое представление о Нем постоянно продвигает меня дальше и дальше по оси (надеюсь!) ортодоксальности». (Как ни печально, этот «неисторический» дух Христа принадлежит к индуистской ортодоксальности, а не к христианской.)
В-четвертых, главная цель Всемирной религии – удовлетворение духовных запросов мужчин и женщин самых разных типов. «Индивидуалистическое, сектантское» христианство не может этого предложить. Тейяр считал, что христианство не отвечает религиозным ожиданиям всех и каждого. Он высказывает свое недовольство в таких словах: «Христианство все еще до некоторой степени является прибежищем, но оно больше не охватывает, не удовлетворяет и даже не ведет за собой современную душу».
В-пятых (и это – последнее), в лоне Всемирной религии (или «нового христианства») все пробивают свой путь к одной цели. Для Тейяра это – Точка Омега, которая относится к чему-то неизъяснимому. Для Вивекананды это – «ОМ», священное слово индуистов: «Все человечество сходится к подножию этого священного места, где помещены символ, который не есть символ, и имя, которое вне всякого звука».
Нетрудно видеть, к чему ведет это извращение христианства – к триумфу индуизма. И «ОМ» Вивекананды, и «Омега» Тейяра де Шардена – это всего лишь псевдонимы «личности, пожелавшей остаться неизвестной», ожесточенного противника Бога – сатаны. Согласно христианскому учению, перед концом мировой истории он объединит почти все человечество в исступленной ненависти к Христу и Его истинным последователям. Как повествует Апокалипсис, сатана передаст всю свою силу и власть избранному им человеку – антихристу (Апок. 13, 2), который создаст не только мировую монархию, но и мировую религию, провозгласив себя богом (2 Фес. 2, 4).
