Вот ещё из интервью.
– В 1943-м на Ставрополье на рассвете мы вошли в только что отбитое у фашистов село. Я должен был произвести допрос взятого в плен «языка» в присутствии командира дивизии. Пленный – мальчишка, я даже имя его помню – Людвиг. Пока мы шли, он всё просил: «Не стреляйте в меня!»… Допрос продолжался бесконечно. Устал пленный, устал я, измаялись конвоир и оперативник, сопровождавшие немца. Наконец Людвига увели, ещё через час отпустили и меня. Я вышел из душного помещения наружу. Морозная тишина и усталость сделали своё дело – мне вдруг страшно захотелось спать. Я заглянул в соседнюю избу и… замер на пороге. Шёл только 1943 год – до конца войны оставалась бесконечность. Вот представьте себе картину, которую я увидел… В маленькой, жарко натопленной комнате на железной кровати спал Людвиг в обнимку с другим, очень рыжим пленным немцем. У них в ногах, поперёк кровати, спал наш капитан, начальник химической службы полка. На полу, лёжа ничком, храпел начальник разведки, а на его заду покоилась голова третьего пленного. Над ним «возвышался» караульный, который тоже спал, сидя в углу на табуретке, прислонив свой автомат к одному из спящих немцев. Согласитесь, необычная картина?! На какое-то время стоял заворожённый, стоял и смотрел. В окно светила луна, было тихо-тихо. И было ощущение, будто и нет никакой войны, а эти спящие – люди не враги друг другу. Спали измученные, смертельно усталые люди. Для меня это был, наверное, самый значимый эпизод войны. Потому что я вдруг пронзительно понял, что нет на земле никаких русских, немцев, евреев, голландцев. А есть такие же люди, как и я, только одетые по воле судьбы в разную форму, говорящие на разных языках, но одинаково чувствующие и одинаково мечтающие жить. Ведь перед лицом смерти мы все равны, и делить нам нечего. Когда я сейчас это вспоминаю, то не могу без волнения рассказывать.
Добавлено спустя 2 минуты 58 секунд:– Актёр-фронтовик Евгений Вестник мне рассказывал, что в День Победы поймал себя на мысли: «Вот он – настоящий рай на земле!» А вы что ощущали 9 мая 1945 года?
– И я ощущал нечто подобное. Кстати, свой день рождения в мае 1945 года я не отмечал. Зато запомнил хорошо, как отмечал День Победы в сквере у Большого театра, где собралось множество фронтовиков. У меня в памяти осталось ощущение удивительно светлого дня, и, наверное, это был единственный раз в жизни, когда я видел настоящее счастье. Счастье – это же нематериальная категория, его не ухватишь руками. А в тот день это были и слёзы, и солнце, и блеск орденов, и сияющие лица людей.