К делу не относится, но весьма любопытно (всё можно не читать):
"Лиловый“ цвет в творчестве Толстого.
...Чрезвычайно любопытным примером эпитета, преследовавшего Толстого в течение всей его жизни, был „лиловый“. Этот навязчивый цвет пленяюще действовал на него, и почти в каждом своем произведении Толстой окрашивал им самые разнообразные предметы, начиная от людей и кончая полевыми цветами.
Во время отъезда Николеньки в Москву (в „Детстве“) — во всем воздухе была какая-то пыльная мгла, горизонт был серо-лилового цвета“ (гл. 14). Во время хлебной уборки (там же) плыли „бело-лиловые облака“ (гл. 7). Во время грозы („Отрочество“, гл. 2) надвигавшаяся большая туча была „темно-лиловая.“... Листья выдавались на „лиловом“ фоне (там же).
Бабушка (в „Юности“, гл. 4) носила необыкновенный „лиловый“ бант... Во время поездки в Кунцево („Юность“, гл. 21) Николенька видел залегшую над березняком „тяжелую лиловую тучу“...
Поверхность реки, на которую так любил смотреть Николенька („Юность“, гл. 32), бывала часто „лиловатой“...
„Разлапистый репейник с неестественно лиловыми колючими цветками грубо растет выше малины“ (там же, гл. 32).
„Дым, поднимаясь чаще и чаще, расходился быстро по линии и сбился, наконец, в одно лиловатое, свивающееся и развивающееся облако“ („Сев. в авг.“, гл. 24).
„Кудрявые кусты сирени кое-где как будто были посыпаны сверху чем-то белым и лиловым“ („Сем. сч.“, ч. 1, гл. 2).
Во время венчания Катя стояла „в чепце с лиловыми лентами“ (там же, гл. 5).
В „Войне и Мире“:
Старик Болконский „лежал высоко на спине с своими маленькими костлявыми, покрытыми лиловыми узловатыми жилками руками на одеяле“ (т. III, ч. 2, гл. 8).
„Лиловый кривоногий Серый весело бежал стороной дороги“ (IV, 3, 13).
Собаченка, с которой не расстается Платон Каратаев, — „лиловая“ (и это Толстой повторяет несколько раз).
Перед сражением у Красного небо было „черно-лиловое“.
Перед Островной на восходе гнались ветром „сине-лиловые“ тучи.
Перед Тарутином стояла ночь „с черно-лиловатыми тучами“.
Графиня Безухова носила „темно-лиловое платье“.
Кн. Андрей во время своей поездки в Рязанские имения видел, как по дороге из-под листьев вылезала трава и цветы, и цветы эти были „лиловые“ (т. II, 3, 1).
На углу Поварской Пьер увидел женщину армянского типа, которая „в своем богатом атласном салопе и ярко-лиловом платке, накрывавшем ее голову, напоминала нежное тепличное растение, выброшенное на снег“ (III, 3, 34).
„Молодая, в первый раз ожеребившаяся, вороная Мушка беспрестанно гоготала и, подняв хвост, фыркала на своего лиловенького сосунчика“ („Холстомер“, гл. 3).
В „Анне Карениной“:
Во время бала Анна „была не в лиловом, как того непременно хотела Кити, а в черном“ (ч. 1, гл. 22).
„Кити видела каждый день Анну, была влюблена в нее и представляла ее непременно в лиловом“ (там же, гл. 22).
„Что это Мари в лиловом, точно черное, на свадьбу“, говорила Корсунская (ч. 5, гл. 5).
По приезде из Москвы Кити „в том темно-лиловом платье, которое она носила в первые дни замужества и нынче опять надела и которое было особенно памятно и дорого ему, сидела на диване“... и т. д. (ч. 5, гл. 15).
Священник, напутствовавший Светлогуба перед казнью, был одет в „лиловую рясу“ („Божеское и человеческое“, гл. 7).
„За старушкой был еще труп мужчины в чем-то лиловом. Цвет этот напомнил что-то Нехлюдову“ („Воскр.“ ч. 3, гл. 27).
Подобно Кити, и жена Толстого С. А. Толстая любила (как она сообщала пишущему эти строки, сравнивая факты, рассказанные в „Анне Карениной“, с действительными обстоятельствами жизни) в первые годы после замужества (впрочем, и позже) носить лиловые платья, особенно нравившиеся Л. Н-чу.