Тексты

[monroe]

- Мама! Не покупай мне новые джинсы!
Я не вхожу, врываюсь домой. Лицо красное, уши пылают. Мне 12 лет, я пришла из школы. На дворе 1984 год.
Классная руководительница Лидия Ивановна ( между своими - Лидка) проехалась по моим новым котоновым штанам цвета индиго. В выражениях не стеснялась.
Мама не знала, как реагировать. Папа, который благодаря связям и положению, добыл эти штаны, тоже бы вскинул брови кверху, присутствуй он при моей горести.
Джинсы убрали от греха подальше. У деточки и так сложности в советской общеобразовательной, а тут ещё и это.

Будучи ребёнком, я ещё застала свою прабабушку, дочь раскулаченных крепких хозяйственников. Она была уже старенькая, ходить не могла и только лежала. На очень скромной постели, в то время как в избе имелась парадная кровать с подушками, кружевными подзорами. Я как-то открыла бабушкин шкаф - тёмный, с довольно грубой резьбой. Там на полках стопками лежали отрезы. Сейчас мало кто знает, что такое "отрез". Это кусок ткани 3 или 5 метров. Его покупали без всякой мысли, что это будет в будущем. Это продают, значит, это надо купить. Потому что потом не будет.
Отрезы были национальной идеей. Ими меряли состоятельность, хорошо, когда у невесты в приданом были отрезы.
Бабушка ушла в лучший мир, ничего не сшив из своего богатства. Наследство поделили, я уверена, что эти ткани так и канули в лету.

"Большая неодетая страна" - самое верное определение СССР.
В 90-е мы миксовали "варёнки" и майки с рынка с теми куртками, что продавали в "Детском мире". Я доставала мамины кофты и надевала их на свои дискотеки, народ всё равно не понимал, откуда это, вещь вполне сходила за новую.
Папа старался, как мог. И периодически в моём гардеробе возникали синтепоновые дутыши убойного ярко-розового цвета. К нему юбка из чёрной фланели и австрийские сапоги с кисточками. Ключевое слово "австрийские", прошу заметить.
Возникал такой стихийный спортшик, прародитель того, что мы носим сейчас в более изысканной и утончённой форме. Ну разве что шерстяные носки с каблуками телепортировали без искажений.
А норковые мужские шапки высотой в локоть? Из-под мехового козыря смотрел вполне себе козырный взгляд уверенного в себе мужчины. Образ довершала кожаная куртка, куда он как кенгуру прятал руки и спортивные штаны из нейлона. Всё с напуском, с горкой на бёдрах, штаны гармошкой ложатся на белую обувь (маст хев).
В одежде было главным её наличие, а уж сочетнуть колготки в сетку с кроссовками - дело техники. И даже хорошо, что нету вкуса, что он не развит и никто им не озабачивается. Так легче перешагнуть через привычное и родить то, что потом будет шагать по всем страницам мирового глянца. Нет, безусловно не сразу, лет через надцать. Когда это объявят классикой.