2
. Массовый психокинез во Франции XVIII века..После смерти аббата, ввиду явных оснований для причисления его к лику святых, верующие начали собираться около его могилы, и с этого момента стали поступать сообщения о чудесных излечениях. Среди излеченных болезней назывались раковые опухоли, параличи, глухота, артриты, ревматизм, всевозможные язвы, лихорадки, слепота и маточные кровотечения. Но это было еще не все. Оплакивающие аббата начали испытывать какие-то непроизвольные спазмы и конвульсии, их конечности стали странным образом искривляться. Эти конвульсии оказались заразными, распространяясь как пожар на улицы, где все больше и больше мужчин, женщин и детей начинали корчиться словно под воздействием жуткого заклятия.
Именно в этих приступах «конвульсионеры» входили в состояние транса и проявляли свои необычные способности. Например, они могли без какого-либо вреда выдерживать почти невообразимые физические пытки. Побои, истязания, удары тяжелыми и острыми предметами, удушение – все это не приводило ни к увечьям, ни даже к малейшим царапинам.
Эти чудесные события уникальны в том смысле, что их наблюдали тысячи людей. Коллективный психоз вокруг могилы аббата Пари и на прилегающих улицах продолжался много дней и ночей; более того, через двадцать лет чудеса происходили по-прежнему, и, как отмечено в городской летописи, «требовалось 3000 добровольцев, чтобы следить хотя бы за благопристойностью женщин, которые могли нескромно выглядеть во время конвульсий». Таким образом, сверхъестественные способности «конвульсионеров» привлекли внимание отовсюду, и тысячи поспешили, чтобы их наблюдать самолично. Среди них были представители всех слоев общества и всех социальных институтов – учебных, религиозных и правительственных; многочисленными свидетельствами этих чудес, официальными и неофициальными, полны документы того времени.
Более того, многие свидетели, такие, как посланные церковью наблюдатели, намеревались развенчать янсенистские чудеса, но были вынуждены признать их (впоследствии Ватикан попытался логически оправдать свою непримиримую позицию, в соответствии с которой чудеса были объявлены кознями сатаны).
Один такой наблюдатель, по имени Луи-Базиль Карр де Монжерон, член парижского парламента, был свидетелем стольких чудес, что их описание заняло четыре толстых тома, опубликованных в 1737 году под названием «La Verite des Miracles»( «Правда о чудесах»). В этой работе он приводит многочисленные примеры неуязвимости «конвульсионеров». Один описанный им случай касается двадцатилетней «конвульсионерши» по имени Жанна Моле, которую приковали к стене, а затем один из добровольцев, «очень сильный человек», нанес ей по животу сто ударов тридцатифунтовым молотом («конвульсионеры» сами просили пыток, поскольку пытки, по их словам, избавляли от болей при самих конвульсиях). Чтобы испытать силу ударов, Монжерон сам взял молот и стал ударять им по стене, к которой была прикована девушка. Он писал: «На двадцать пятом ударе камень под моими ударами вдруг ушел в стену, открыв большой проем» [15].
Монжерон описывает другой случай, когда «конвульсионерша» оказалась не только дугою выгнута назад, но и опиралась при этом спиной на острый кол. Она попросила, чтобы пятидесятифунтовый камень, привязанный к веревке, падал на ее живот «с большой высоты». Камень подняли и затем начали бросать на ее живот снова и снова, но женщина, казалось, не испытывала никакой боли. Она без каких-либо усилий оставалась в своей немыслимо неудобной позе, а по окончании этого сурового испытания осталась без единого синяка.
Действительно, казалось, «конвульсионеры» были совершенно неуязвимы. Они не чувствовали ударов металлическими прутьями, цепями или дубинами. Сильнейшие палачи-душители не могли причинить никому из них никакого вреда. Некоторых подвергли распятию, но на них не осталось ни следа от ран [17]. И что самое поразительное: ни одного «конвульсионера» нельзя было поранить или проткнуть ножами, мечами или тесаками! Монжерон описывает случай, когда железное сверло было приставлено острием к животу «конвульсионера» и затем по сверлу ударили молотком со всей силы, так что «казалось, он пройдет до позвоночника через все органы». Но этого не произошло, а «конвульсионер» сохранял при этом «выражение полного восторга», крича «О, как мне хорошо! Смелее, брат, ударь еще сильнее, если сможешь!» [18].
Нечувствительность к пыткам была не единственной способностью янсенистов во время конвульсий. Некоторые становились ясновидящими и были способны «видеть скрытые вещи». Другие могли читать с закрытыми и завязанными глазами; отмечались случаи левитации. Один из левитирующих, аббат по имени Бешеран из Монпелье, во время приступа был поднят в воздух «с такой силой, что даже присутствовавшие при этом очевидцы не могли удержать его на земле» [19].
Людовик XV безуспешно пытался остановить «конвульсионеров», закрыв кладбище Сен-Медар, по поводу чего Вольтер саркастически заметил: «По приказу короля Богу запрещено производить здесь какие-либо чудеса». А шотландский философ Давид Юм в своих «Философских эссе» написал: «Поистине, еще не было такого большого числа чудес, приписываемых одному человеку, как те, которые произошли во Франции на могиле аббата де Пари. Многие из этих чудес были засвидетельствованы на месте людьми безупречной репутации, – и это в просвещенный век, в самой культурной стране мира».
Действительно, психокинетические эффекты скорее всего производятся не отдельными людьми, а представляют собой совместное действие веры всех присутствующих, и это может объяснить напряженнейшую атмосферу происходящего, когда вот-вот окажется возможным любое чудо. Эта идея не нова: уже в 1920-х годах известный гарвардский психолог Уильям Макдугалл предположил, что чудеса на религиозной почве могут быть результатом коллективного действия психических сил большого скопления верующих.
ПК может объяснить феноменальную неуязвимость «конвульсионеров». Жанна Моле, например, могла бессознательно использовать ПК для противодействия ударам молота. Если предположить, что «конвульсионеры» бессознательно использовали ПК для контроля над цепями, палками, ножами и т. п. и останавливали их в момент удара, это также может объяснить, почему такого рода предметы не оставляли никаких ран или ссадин.
Не важно, что написано. Важно, как понято.
)
