Зачин
((Соня: иудаизм - хасидизм,))
//А почему не каббала? А, Соня?//
Ну, что ж вы хотите от моего широкого мазка малярной кистью?
Конечно же, вы правы. Именно каббала
(лежащая в основании хасидизма и в особенности каббала лурианская)
- прежде всего.
Но если (что было б логично) перейти от этих пар "внешнее-внутреннее"
к интереснейшей теме их конфликта, конфликта между периферией и центром в религиозном сознании,
то разлив каббалистического в своей сути революционного хасидизма
уже через несколько десятилетий вошел в берега, когда его потрясенные посланцы
(одним из этих двоих был основатель движения Хабад и автор ее библии "Танья" Алтер Ребэ: широко небезызвестный
Шнеур Залман) получили суровую отповедь и подтверждение херема (экскоммуницирования, анафемы) не от кого иного, как от светила своего поколения,
чтимого всеми хасидам величайшего каббалиста Виленского Гаона (рабби Элияху бен Шломо Залмана).
Но еще раз: вы совершенно правы. В отличие от ставшего довольно мутным хасидизма, каббала является творческим хранителем всей эзотерической традиции иудаизма.
Имеется в виду настоящая каббала; а не затмивший все прочее
ее сомнительный современный интернациональный извод Лайтмана.
Не потому ли героиня Песни Песней восклицает:
"Положи меня, как печать, на сердце твоё, как перстень, на руку твою:
ибо крепка, как смерть, любовь; люта, как преисподняя...;
стрелы её — стрелы огненные; она пламень пресильный."
/Песня Песней 8:6/
Ведь это - о том же:
* * *
Я люблю этот спуск Творца
В растворившиеся сердца,
В темноту, в глубину глубин,
Куда входит лишь Он один.
Спуск последний, последний вход.
Мир оборван, но Он одет.
Почва выплыла из-под ног,
Но по морю вступает Бог,
И я чувствую твердь ступеней
В океане души моей.
Шаг один - и, как тяжкий след
В темноте проступает свет.
Шаг, другой, и - из зыбких вод
Первозданная жизнь встает.
Третий.... Господи, погоди!
Разорваться не дай груди!..
Очевидность
1. Как сказал Блейк: «Дурак видит дерево совсем не так, как мудрец».
Дело не в "дураках". (И дурак, и мудрец сидит в каждом)
КАЖДЫЙ видит свое дерево.
Для птиц - это дом, для путника - укрытие в жару и ливень; для влюбленных - заветное место тайных встреч; для вора - примета зарытого им клада...
Более того: Каждый видит КАЖДЫЙ РАЗ другое дерево.
Утром - одно, вечером - другое. Летом и зимой, весной и осенью.
Когда он счастлив, и когда устал и все надоело...
Как в одном хокку:
Над домом вновь взошла полная луна.
Но вот расцвела слива -
И луна уже не та.
Дело же не в "реальности". А в уровне ее восприятия.
Обычно реальность закрыта от нас завесой слов и понятий.
В таком обыденном, "вербализированном" восприятии, - дерево всегда одно и то же.
А для Моне и Руанский собор, и тополя, и простой стог сена - всегда разный; и всегда - ДРУГОЙ.
2.
Очевидность в том, что солнце всходит и заходит.
И подвергать это сомнению может только дебил или шутник.
Восклицать, что все наоборот: солнце неподвижно, а мы вместе с землей все время изворачиваемся по отношению к нему каким-то идиотским образом, - это КЛИНИКА.
Различия в духовном (просветленном) и привычном видении еще больше, еще глубже.
Эта пропасть преодолевается не убеждениями и доказательствами, а только ЛИЧНЫМ опытом.
Поэтому все (условно) просветленные утверждения (взгляд на Матрицу извне, а не изнутри) носят парадоксальный характер и служат лишь указателями, ориентирами.
Сами же по себе они представляют мало ценности и смысла.
Однако, попав в канонизированные тексты (Писание), они трактуются многозначительно и душеполезно
, но трактовки эти не имеют никакого отношения к подлинному их смыслу.
3. В самом нелепом положении оказывается в этом смысле христианство.
Логии (речения) Иисуса более чем наполовину обречены на ложное понимание мирским умом.
(А именно таков ум подавляющего большинства верующих и современного духовенства. Времена, когда Мейстер Экхарт занимал высокое положение в церкви, а на его лекции и проповеди собирался весь цвет тогдашней Германии и Франции, - канули в лету).
Преображение человека (постепенное или мгновенное, великое или малое, полное или частичное)
всегда сказывается в преображении его восприятия.
Вмести с ним меняется и его представления (о добре и зле, жизни и смерти; о мире и самом себе) во всей их совокупности.
Истинность восприятия не столько относительна, сколько иерархична. Потому стремление к истине - это подлинный труд души.
