((Соня: Как ни странно, большинству людей настоящий Бог не то что не нужен, но они как бы не чувствуют своего голода. Или пытаются утолить его чем угодно, но только не едой.))//У людей вполне благополучная жизнь. Зачем вешать на себя какую-то гирю???
Если что - в помощь психологи и всяческие гуру за приемлемую плату.//
Все бы хорошо, если б не проблема смерти.
У большинства такая проблема перед ними не стоит. Они довольствуются верой.
Верой, которая либо лично для них является впечатляющей,
либо просто механически перенимается от окружающих
вместе с присущими этой вере доводами, которые кажутся достаточно убедительными, либо не осмысливаются вообще.
Из любого гнозиса, вне зависимости от его истинности, вытекает определенный праксис.
Можно прикинуть такие пары.
1.Игнорирование. Вера в то, смерть это конец всему.
Соответсвующий этой вере праксис:
лучше об этом не (или как можно меньше) говорить и не думать.
Чему быть тому не миновать, а пока надо жить.
Ведь мысли о смерти ни к чему хорошему, кроме депрессии, привести не могут.
Что разумно подытоживает ВСВ: "Не лучше ли при жизни быть приличным человеком*
[На что отвечает Толстой: "Мысли о смерти благотворны прежде всего для самой жизни".]
2. Вера во все хорошее. После смерти мы попадем в рай или его нью эйдж аналог:
устремимся по какой-то чудесной кроличьей норе, но только не вниз, а в верх.
И там все будет, как в аксеновской "Затоваренной бочкотаре":
Ты раз так - и на небе,
а по облакам к тебе идет Хороший Человек, и в руке у него толстая книга.
Хеппи энд.
3.Параноидальное (как во всех религиях).
Поступки в течение нашей жизни определят попадем мы в рай или в ад. И там будет либо все хорошо, либо ничего хорошего.
Как говорят, возможны варианты, но общее у них всегда одно:
они основаны на вере в нехитрые аргументы, или просто на вере.
Такое мнение так распространено поскольку прежде экспериментальная возможность исследования этого вопроса прежде оставалась малодоступной.
Прежде всего потому, что это опытное исследование может быть только личным.
Любые добытые другими сведения
неизбежно становятся просто очередной верой.
(Тут любой гнозис без праксиса оказывается эфемерным)
А такой индивидуальный опыт требует немалых усилий.
Как если бы чтобы что-то понять в балете можно было лишь после многолетней изматывающей подготовки,
а в скрипичной игре можно было бы разобраться, лишь учась в музыкальной школе.
То же можно сказать и о шахматах, математике и практически о всех вида профессиональной деятельности.
Нельзя по чужим рассказам ощутить вкус изысканного блюда.
Чтобы его отведать, приходится научиться готовить его самому.
Прекрасный пример чего - в "Затворнике и Шестопале" Пелевина

Не важно, что написано. Важно, как понято.