Однажды сказали глухому: "Тяжело заболел твой сосед".
Он подумал: "Смогу ли я речи его разобрать? Я давно уже на ухо туг,
А он болен, и слаб его голос сейчас. Но все-таки надо его навестить.
157
Я смогу догадаться, что он говорит, движения губ со словами связав.
Я войду и скажу: "Как дела, о мой друг?" Он ответит: ,",Неплохо" иль "Так, ничего".
Я скажу: "Слава Ьогу!", потом: "Что ты ел?" Он ответит: "Шербет" или "Целый обед".
Я скажу: "На здоровье! Скажи, кто твой врач?" Он мне имя его назовет.
Я скажу: "Этот доктор хорош! Нет причин для волненья, коль он лечит тебя.
Я видел в работе его, и всегда все прекрасно улаживал он, приходя".
Так, разумно рассчитав ответы свои, к больному соседу глухой наш пошел.
"Как дела?" - он спросил. "Умираю" - в ответ. "Слава Богу!" Границ удивлению нет:
"Что за странность? Так, значит, он враг мне?" Вот так, полагаясь на разум, глухой пальцем в небо попал.
"Что ты ел?" -- "Сущий яд". -o "На здоровье!" - в ответ. Гнев больного растет.
А глухой свой вопрос задает: "Что за врач к тебе ходит?" -
"Ангел смерти! Оставь же меня!" - "Этот доктор хорош! Как тебе повезло!"
И уходит глухой, столь довольный собой: "Теперь я могу после тяжких трудов отдохнуть".
Л больной говорит: "Он - смертельный мой враг. Я не знал, как коварен сей муж!.."
Так глухой десять лет своей дружбы ударом одним, доверившись разуму и догадкам его, свел на нет.
О учитель! Суждения низших сих чувств избегай во всем, что касается бескрайнего Откровения.
И хоть слышит слова ухо сих чувств - глухо ухо, что к Незримому обращено.
Первым Иблис пред Божественным Светом прибег к этому глупому умничанью.
Он сказал: "Ведь огонь лучше глины, и я из огня, а Адам сотворен из глины" (см. К, 7:I2; М, 1, 3357-76, 93-97).
