Много лет назад в Италии был популярен мультик, блестяще иллюстрирующий разницу менталитетов итальянцев и британцев. Не вдаваясь в подробности, там сначала показывали английские кофейни, где десятки разных посетителей заказывали один-единственный caffe, а потом итальянский бар, где в течение минуты заказывалось cappuccino, ristretto, macchiato, corrette, latte macchiato, espresso, caffe lungo и еще 50 оттенков кофейного. Я вспоминаю этот мультик, когда задумываюсь о разнице отношения к войне в России и Украине.
В Украине все так же просто с отношением к войне, как в Британии - с кофе. Ответ, лежащий на поверхности: “Мы ненавидим русских”. При этом украинцы не готовы тратить время на сортировку русских “по паспорту” и “по убеждениям”, на “хороших” и “плохих”, на тех, кто “за войну” и тех, “кто против”. На самом деле, конечно, где-то “на дне” есть и другое отношение. И поэтому на бытовом уровне, в межличностном общении все выглядит не так плохо, как в публичном пространстве. За границами своих воюющих государств нормальные русские с нормальными украинцами в повседневной жизни достаточно часто находят взаимопонимание, устанавливая деловые и взаимовыгодные отношения. Но до этих “придонных течений” надо долго докапываться.
В России, напротив, на поверхности рассыпана целая палитра сложных и запутанных типов отношения к войне, от которой рябит глаз.
Как всегда, проще всего с “черным” и “белым”: их видно сразу и они понятны даже дальтонику. С одной стороны расположились убежденные “имперцы”, “советские и досоветские реставраторы” всех мастей, “клинические ксенофобы”, ненавидящие украинцев по определению вкупе с евреями, татарами, чеченцами и всей “нерусью”. Эти деятели не пропутинцы, они самого путина рассматривают как ненадежного попутчика. И да, они не говорят о войне, а действительно добровольно идут воевать. Их немного, но они «делают атмосферу».
На другом полюсе расположились люди в “белом пальто”, которые возложили на всех русских “коллективную вину” за преступления путинского режима, – не путать с коллективной ответственностью, которая бывает безвиновной, - и требуют от всех русских раскаяния, – не путать с покаянием, которое часто связано со стыдом за дела другого и вообще за то, к чему ты лично не имеешь отношения. Эти люди как бы прилетели с Марса, а не родились в России, и в руках у них весы правосудия, которые они одолжили у Фемиды, пока она играла в прятки с завязанными глазами.
Посередине между “черным” и “белым” расположились 50 оттенков отношения к войне в “серой зоне”, где “все не так однозначно”.
Есть много сторонников войны, которые просто лояльны власти или мнимому “очевидному большинству” (впечатление, создаваемое пропагандой) – “все побежали, и я побежал”. Они перестанут быть сторонниками войны, как только сменится власть и лопнет пузырь “патриотического большинства”. Есть люди со сложно сконструированной мотивацией, воспитанные в лоне имперско-православной традиции, умеренно патриотичные, ушибленные “версальским синдромом” и несправедливым распределением благ в 90-е, которые внутренне не приемлют ужасы войны, но полагают, что, может быть, в этом и есть “сермяжная правда жизни”. Они не рвутся на фронт, но пойдут, если призовут, а пока собирают донаты “нашим мальчикам” и плетут маскировочные сетки на детской площадке.
На другом полюсе есть те, кто осознает весь ужас происходящего, но не имеет возможности или не готов идти на самопожертвование собой или близкими, чтобы выпасть из этой страшной матрицы. Они молча страдают и надеются.
Но есть и много таких, кто не любит войну в основном за то, что она сломала им нормальную жизнь. Они считают Путина “чудаком”, который испортил такую хорошую атмосферу в такой неподходящий момент.
Естественно, что эти люди искренне также не понимают, почему на их ни в чем не виноватые головы сегодня обрушивается столько несправедливостей, и начинают ненавидеть Европу наравне с Путиным, а может, и больше.
Потребуются десятилетия, чтобы все эти оттенки серого стали частью ровного света библиотечной лампы, освещающей несколько темных страниц русской истории.
