Александр Захарченко:
«Я сейчас не говорю [захватить] Киев. На самом деле нужно брать даже не Берлин. Нужно его пройти и взять Британию всю как таковую. Все зло нашей российской судьбы — это англосаксы. Если мы возьмем Британию, то наступит золотой век России».
«Как бы нам сейчас тяжело ни приходилось, какие бы тяготы и трудности мы ни переносили, рано или поздно все это закончится победой. Я уверен, что свою победу мы отметим вместе. Пускай это будет в Варшаве, Берлине, Нью-Йорке».
«Какой-то Филатов из Днепропетровска (мэр города Борис Филатов — прим. «Ленты.ру») мне нахамил. Слушай, ты, тля кабинетная, в окоп напротив меня не хочешь? Или издалека будешь смелым?»
«Если линия фронта через 10 дней будет под Славянском, то это и будет госграницей. Через 50 дней мы можем быть под Харьковом. Знаете, это линия фронта, а линия фронта двигается. А наша настоящая госграница может проходить и по Днестру».
«Мы всегда говорили, что освобождение оккупированных территорий Донецкой и Луганской областей (подконтрольных Киеву территорий — прим. «Ленты.ру») — это наша коллективная задача».
«На полях сражений у них [украинских силовиков] нас победить не получается, при любом своем наступлении они получали котлы. Они убивают нас подло. Обращаюсь к украинским властям, военнослужащим: всех нас вы не перестреляете. Мы будем приходить к вам мертвые, и все равно мы будем вас убивать».
«Мы счастливы, что Петр Алексеевич [Порошенко] отправляет дополнительную технику, которая в перспективе будет наша. Единственное — большая просьба присылать побольше БТР-80, БМП-2, танки Т-72. Если не получается Т-72, то Т-64, потому что они хорошо горят и из них получится больше металлолома. Это заказ для Порошенко».
«Вот это дом моей тещи. Ты хочешь сказать, что там [в донецком аэропорту] погибают солдаты? Там погибают каратели, твари и негодяи! Это я тебе скажу в лицо открыто. И я уничтожу любого, кто сюда придет с оружием в руках. Это моя земля». (В беседе с офицером ВСУ в январе 2015 года.)
«В Одессу мы придем как хозяева, и в Николаев, и в славную Каховку».
«Если Савченко (депутат Верховной Рады Надежда Савченко — прим. «Ленты.ру») выходит на линию фронта, мы ее шлепнем, честно. Чтобы потом, когда нас будут обвинять, что мы ее убили, не так было обидно».
«Нас [Донбасс] по указу Ленина присоединили [к Украине] в 20-х годах прошлого столетия. Почему? Украина была аграрной, коммунисты считали своей опорой пролетариат, поэтому нами их разбавили, хотя мы разные».
«Крым никогда не принадлежал Украине, он долей какой-то дикой случайности был временно передан».
«Скажу вам честно, я затаив дыхание следил за крымским референдумом. Когда он состоялся, я прыгал на кровати минут десять. Честно сказать, сломал ее. Но именно в этот момент я понимал, что мы победили».
«В разговоре с причитающей матерью агрессора, который родом откуда-то из-под Винницы, кажется, врачи спросили: "А зачем он вообще пошел сюда воевать?" И пожилая женщина простодушно так сообщила, что их семье обещали маленькую шахту и батраков. Понимаете, о чем речь? То есть там, на Западе страны, — "настоящие украинцы", которые высшая раса, а здесь, в Донбассе, быдло и батраки, которые должны обслуживать интересы высшей расы "свидомых". У вас еще есть вопросы на тему, почему мы воюем?»
«Поднялся "Правый сектор" и сказал: "Долой Порошенко!" Первый раз в жизни я зауважал их. Я их уважаю за два момента: когда избили геев в Киеве и когда пытались убрать Порошенко. Я понял, что "Правый сектор" — такие же нормальные мужики».
«Во время инспекционной поездки на линию разграничения мы попали под обстрел, и я получил легкую царапину. Так что украинским СМИ могу сказать: не дождетесь».
«Украина катится в пропасть. Скорость падения зависит от того, когда народ страны поймет, что именно происходит. Украину ждет еще один Майдан, потом еще один, а потом будут десятки других майданов в каждом областном центре».
«Русский мир — это красочный, живой, настоящий родник. Это не национальность, это общность наций. И туда могут входить и казахи, и все кто угодно. А что такое Европа, западная цивилизация? Это глобализация. Люди приравниваются к безликим существам, которые не знают ни рода ни племени — все одинаковые, то есть серая обычная масса. Масса потребителей. И война идет между живым, настоящим, красочным и серым, мертвым — вот какая борьба идет».
«Я шел в атаку и убивал врагов с любовью: к своей Родине, детям, к своей истории, предкам, к своему языку и к моим землякам».
«Вы же знаете — в 2014 году мы встретились с инопланетянами. Они передали нам свои технологии. Этими технологиями мы работаем по "укропам"
«Моя прабабушка по линии отца в 1941-м попала в плен. Медсестра. Прошла Бухенвальд, Освенцим, Рейкьявик [столица Исландии]. В Рейкьявике была освобождена американцами».
«Сейчас воспитываются на кока-коле, джинсах, Микки-Маусе, "Плейбое". На демократии, которая подразумевает, что в семье может быть два папы и две мамы. Мы это категорически не приемлем».
«Нашим детям очень повезло. Когда-то мы оружие искали и за каждую берданку бились. Теперь мы как отцы нашим сыновьям можем из-под кровати достать автомат. Сказать: "Сынок, я с ним под Саур-Могилой воевал, Дебальцево штурмовал. С ним ты с гордостью понесешь знамя Донецкой народной республики"».
