"А кто и что сегодня знает о роли в войне Государственного Комитета Обороны (ГКО), уникальной по своей сути организации, ставшей и над Политбюро, и над Совнаркомом, и над Верховным Советом — словом, над всеми органами власти. Три человека — Молотов, Берия, Маленков плюс Сталин. Потом добавился Микоян.
ГКО никогда не заседал. Его члены распределили между собой управление группами оборонных наркоматов. Но менялись каждые полгода, чтобы, вникнув в дела одной отрасли, не погрязнуть в них. Они занимались производством вооружений, обмундирования, призывом в армию и доставкой всего этого на фронт. После чего это переходило в ведение Сталина. Он отвечал за действующую армию."
Солнышко писал(а):Например,в семье Дежа,как он говорит,помнят голодомор
Насколько я понял, все остались живы.
Добавлено спустя 23 минуты 52 секунды:Вы должны понять: в 37-м году еще не было всесильного диктатора Сталина,
- Спойлер
- был всесильный коллективный диктатор по имени Пленум. Главный оплот ортодоксальной партийной бюрократии, представленной не только первыми секретарями, но и наркомами СССР, крупными партийными и государственными чиновниками.
На январском Пленуме 38-го года основной доклад сделал Маленков. Он говорил, что первые секретари подмахивают даже не списки осужденных «тройками», а всего лишь две строчки с указанием их численности. Открыто бросил обвинение первому секретарю Куйбышевского обкома партии П. П. Постышеву: вы пересажали весь партийный и советский аппарат области! На что Постышев отвечал в том духе, что арестовывал, арестовываю и буду арестовывать, пока не уничтожу всех врагов и шпионов! Но он оказался в опасном одиночестве: через два часа после этой полемики его демонстративно вывели из кандидатов в члены Политбюро, и никто из участников Пленума на его защиту не встал.
- Даже Хрущев, которому тоже крепко досталось в том докладе Маленкова? Эти два человека ровно через пятнадцать лет окажутся главными претендентами на место покойного вождя, вот почему так интересно понять истоки их противостояния...
- Да, Маленков сказал в своем докладе о том, что проведенная в Москве проверка исключений из партии и арестов обнаружила, что большинство осужденных вообще ни в чем не виноваты. Однако в январе 38-го Хрущев предпочел отмолчаться, сделать вид, что к нему эта критика отношения не имеет. Дело в том, что как раз на январском Пленуме он был освобожден от должности первого секретаря Московского обкома и горкома партии и назначен первым секретарем ЦК компартии Украины. И очень скоро после того как он приступил к своей новой должности, из Киева в Политбюро пришла шифрограмма: Хрущев сразу запросил лимитов по первой и второй категории на 30 тысяч человек.
- И Сталин опять подписал? В том числе и своему будущему разоблачителю? Скажите, ну что могла дать эта борьба двуличных с двуличными, этот Пленум двуличия?
- Да, но именно этот Пленум впервые сказал нечто внятное о том, что происходит в стране. Он принял постановление с очень длинным названием: «Об ошибках парторганизаций при исключении коммунистов из партии, о формально-бюрократическом отношении к апелляциям исключенных из ВКП(б) и о мерах по устранению этих недостатков».
Но, конечно, это постановление, говорившее о терроре в завуалированной форме, не могло его остановить. Для этого нужно было разорвать связку партократия - НКВД, которая приняла формы опасной консолидации на уровне местных организаций. И прежде всего из этой связки нужно было убрать Ежова. Бывший партийный работник Н. И. Ежов стал наркомом внутренних дел в октябре 36-го года. Поначалу вся его деятельность на новой должности свелась к аресту примерно четырех тысяч троцкистов и зиновьевцев. Но когда ему было позволено арестовать Тухачевского, Якира, Уборевича и других видных военачальников, затем членов и кандидатов в члены ЦК, а накануне июньского Пленума - заместителей председателя Совнаркома Рудзутака и Антипова, то есть фигуры первого ряда, НКВД, как любая карательная система во всех странах и во все времена, стал входить во вкус. Теперь уже кругом мерещились затаившиеся враги. Стремительно наращивая масштабы репрессий, Ежов давал понять, насколько партии и стране нужен он, нужен его репрессивный аппарат.
-Когда Сталин принял решение остановить НКВД?
- Обычно считается, что побудительным толчком к этому стал внезапный арест в июле 38-го года В. Я. Чубаря, заместителя председателя Совнаркома, то есть самого Молотова. Это серьезно нарушило баланс сил в Политбюро: из 15 голосов сталинская группа располагала семью, после ареста Чубаря осталось только шесть.
- Но ведь это и была та самая Комиссия для разрешения вопросов секретного характера, которая, вопреки новой Конституции, узурпировала власть в стране!
- Совершенно точно. В эту комиссию входил и Ежов. То есть борьба началась уже на самом верху пирамиды. И когда НКВД убрал из «семерки» Чубаря, Сталин решил сделать Ежову второе предупреждение.
- Спойлер
- - А первое? Вы ничего не сказали о первом.
- Ну первое Ежов принял с большим счастьем: в апреле 1938 года его назначили «по совместительству» еще и наркомом водного транспорта. Второе предупреждение было сделано в августе: Сталин и Молотов целых четыре часа убеждали Ежова согласиться на кандидатуру Л. П. Берия в качестве своего первого заместителя. И вот третий, последний акт этой долгой процедуры: 23 ноября Ежов опять вызван к Сталину, где уже находились Молотов и Ворошилов. Мне пришлось держать в руках документ, который Ежов писал явно под их диктовку. Написан он на трех страницах, все разных размеров, то есть хватали первые подвернувшиеся под руку бумажки и подсовывали их Ежову, лишь бы тот не прекратил писать. Формулировка его отстранения от должности меняется дважды: видимо, он сопротивлялся, возражал. А надо-то было вырвать от него решение уйти «по собственному желанию»! Тут же пишется проект постановления, который звучит как гарантия: «Сохранить за т. Ежовым должности секретаря ЦК ВКП(б), председателя Комиссии партийного контроля и наркома водного транспорта». Наконец заявление написано и подписано: «Н. Ежов». Вот с этого и началось устранение «ежовщины». Политбюро послало на места телеграммы с прямым текстом: немедленно прекратить репрессии и распустить «тройки». Снова, перехватив инициативу, сталинская группа уже в конце 1938 года добилась проведения первых судебных процессов над работниками НКВД, обвиненных в фальсификации и надуманности дел, по которым почти целый год судили, ссылали и казнили тысячи людей. Так удалось остановить большой террор.
- И началась, как я понимаю, вторая волна репрессий, «террор мщения», обрушенного теперь уже на головы инициаторов большого террора? Но ведь несчастье в том, что из этой спирали насилия страна уже так и не вышла. В самом деле, лучше бы Сталин отклонил пробный шар Эйхе с риском для собственной жизни, чем допустил такое в масштабах страны.
- А остановило бы это большой террор? Да, несомненно, положительная резолюция Сталина на записке новосибирского партсекретаря не просто его чудовищная ошибка, но и преступление: первый секретарь ЦК партии фактически разрешил партократии создавать свои военно-полевые суды. Поэтому ответственность за развязанный в стране террор со Сталина не снимается. При всем том инициатором террора был не он - инициаторами были другие. Значит, мы обязаны проверить и альтернативную версию: а если бы не эта личная ошибка, это личное преступление Сталина, что ждало бы страну? Честно говоря, думаю, что наше прошлое было бы еще мрачней. Сметя сталинистов вместе с их реформами, партократия установила бы такой лжереволюционный антинародный режим, что обуздать его наверняка стоило бы еще больших жертв.
- Пока велась идеологическая борьба двух миров, все время говорилось о нескольких миллионах сталинских жертв. Готова ли сегодня историческая наука ответить, сколько в действительности людей попало в жернова репрессий?
- До конца еще нет, но пределы катаклизма уже ясны. Российские и зарубежные историки сходятся сегодня на том, что две волны террора унесли триста - четыреста тысяч жизней. Естественно, первая намного больше, чем вторая.
- Если не Сталин развязал террор, более того, именно он добился его прекращения и сурово отомстил инициаторам, то как же он мог до конца своих дней мириться с существованием ГУЛАГа? Я уже боюсь, что в вашем дальнейшем рассказе ГУЛАГ просто перестанет существовать как факт истории, а Сталин окажется чуть ли не попечителем какой-то системы исправительных учреждений...
- Спойлер
- - Не бойтесь: будем строго держаться исторических фактов - раз и последовательности исторических событий - два. Так вот, ГУЛАГ в том понимании, в каком мы сегодня его знаем, начался именно со строительства Беломорско-Балтийского канала. Начальная история ГУЛАГа описана в известной книге «Канал имени Сталина», которая вышла в середине 1930-х, а года два или три назад была переиздана, так что вполне доступна современному читателю.
Не верить ей нет оснований: среди авторов книги такие имена, как, например, Зощенко. И все они подтверждают, что основная масса строителей Беломорканала были уголовники, которых там перевоспитывали трудом. Но не ускользнут от вашего взгляда и первые тревожные симптомы беззакония: инженеры и техники на Беломорканале, как свидетельствует та же книга, эти-то люди явно не из уголовного мира. Это техническая интеллигенция, которую доставил сюда НКВД. Не успели эти люди в той, прошлой своей жизни еще и задуматься толком, как бы навредить Советской власти, как доблестные чекисты уже разоблачили их замысел, арестовали и отправили на строительство Беломорканала. Но тут уж они попали в общую среду и на общую доску почета, где их так и представляли: бывший вредитель, а ныне орденоносец...
- Прямо китайщина какая-то... И кто же извратил такую светлую идею ГУЛАГа?
- Все это началось летом 1937 года. Как я уже говорил, в шифротелеграммах, поваливших в Политбюро от секретарей обкомов и крайкомов сразу после июньского Пленума ЦК ВКП(б), постоянно испрашивались два вида репрессий против «антисоветских элементов». - Спойлер
- Но если для выполнения лимитов первой категории требовались всего лишь застенки, а их полным-полно в нашей стране, то лимиты второй категории сразу превратились в серьезную головоломку: а куда высылать? Из Московской области - в Куйбышевскую, а из Куйбышевской - в Московскую? Но что Хрущев, что Постышев своих «врагов» готовы были отправить куда угодно, а вот «чужих» принять - это нет. Что и сообразили мгновенно энкавэдэшники, перевернув формулировку «высылка за пределы данной территории» на «отправку в трудовые лагеря». Ведь по планам третьей пятилетки в стране возникло немало строек в труднодоступных местах, с неблагоприятными условиями жизни, куда никак не могли завербовать нужное количество рабочей силы. Знаменитый Норильский комбинат поначалу находился в ведении Главного управления Северного морского пути, который и начал его строительство. Но желающих ехать в тундру Таймырского полуострова было так мало, что несколько лет работа практически не шла. В 1936 году строительство комбината было передано НКВД. А с лета 1937 года заработала машина, которая начала поставлять ГУЛАГу любое количество заключенных, целые трудармии.
- Но если ГУЛАГ не творение Сталина, если «тройки» - разогнал, инициаторам террора - отомстил, то почему же это их поганое творение не уничтожил? Решил подождать: вдруг еще пригодится? Хорошо хоть не вернулся к идее альтернативных выборов: вот уж это было бы верхом цинизма, когда столько народу сидело на нарах.
- Не знаю, огорчу я вас или обрадую: начиная с конца 38-го и уже до самой войны - это была сплошная полоса реабилитаций. Возьмите тех же военных. Рокоссовский сидел? Сидел. Выпустили? Выпустили. И так очень многих. Свыше ста тысяч людей вернулись из лагерей и тюрем, когда наркомом внутренних дел стал Берия. Но ГУЛАГ постепенно опять начал заполняться противниками сталинского режима - откуда, вы думаете, они взялись? Да из тех же лагерей!
В ГУЛАГе существовало дикое правило, не имеющее прецедента в мировом пенитенциарном законодательстве: стоило любому вору, насильнику, убийце нарушить лагерный порядок и предстать перед внутрилагерным судом, как он тут же менял статус - теперь это был уже государственный преступник, политический арестант. И сталинская бюрократия никогда не отменяла этого правила, она уже не умела жить без врагов. Точно так же со времен Сталина у нас доныне совершенно бездумно относят к «политической оппозиции» всех тех, кто сражался против своей родины под чужими знаменами. Власовцы, украинцы из эсэсовской дивизии «Галичина», латыши, эстонцы, литовцы, которые были в эсэсовских легионах, те же крымские татары и те же чеченцы, которые надевали мундиры немецких формирований. Во всем мире это - коллаборационисты, особая статья уголовных преступников, заслуживающих виселицы или как минимум презрения. Во Франции после освобождения актеров и актрис, певших и плясавших перед немцами, женщин, спавших с оккупантами, стригли наголо и с табличками на шеях водили по улицам, чтобы каждый желающий мог плюнуть им в лицо, а маршал Петэн так и умер в тюрьме, приговоренный к пожизненному заключению. Кнута Гамсуна, великого писателя, лауреата Нобелевской премии, судили всего за одну коллаборационистскую статью, и все норвежцы плевали в него, а Квислинга... отсюда квислинговцы, норвежские коллаборанты... повесили по приговору суда.
И только наши политологи поныне относят коллаборационистов к политической оппозиции и, следовательно, к жертвам сталинских репрессий.http://malchish.org/lib/Stalin/Jupel.htm