..

[scarly]

..

[Y-ina]

Тут писали о том, как просто в СПб записываться к врачу.
Я 9 октября была у эндокринолога, и с тех пор при каждой возможности пытаюсь найти свободный номерок. Их нет.
Можно, конечно, звонить, но у меня нет городского телефона, а на сотовом висеть накладно.
На каждого пациента по 12 минут, но если врач 1-2 раза за смену выйдет в туалет или перекусить, то время приема для каждого сократится до 9 минут. Это такой конвейер!
Когда я ходила в частную, на меня отвели чуть ли не час.

[rita123]

Алексей Мельников :

Начальство имеет один набор благ, остальная масса населения иной – таков принцип, на котором стоял лживый СССР. И этот же принцип лежит в основе современного абсолютистского российского государства.
Начальству – по первому разряду, плательщикам налоговой дани – по второму. Наша страна – общество гражданского неравенства. Причём неравенства укрепляемого.
Подтверждение этой истины дал на днях В.В. Путин, подписавший закон*, в согласии с которым «особенности организации оказания медицинской помощи лицам, занимающим государственные должности Российской Федерации, лицам, замещающим отдельные должности федеральной государственной гражданской службы, и иным лицам устанавливаются актами Президента Российской Федерации и актами Правительства Российской Федерации».
Мало того, что «лица, занимающие государственные должности» ставятся в особое по сравнению с другими гражданами положение, так ещё и предоставление им медицинских услуг (за счёт федерального бюджета и фонда ОМС) устанавливается не федеральным законом, а решениями В.В. Путина и его правительства. Закон о беззаконии.
Почему это должно быть так? Почему это бесстыдство существует вместо единой для всех системы медицинского обеспечения? Почему для «лиц, занимающих государственные должности» должно существовать особое медицинское обеспечение, отличное от общего медицинского обеспечения для большинства граждан, из налогов которых оплачивается работа высшего чиновничества?
Если бы начальники постояли в очередях в своей районной поликлинике, посмотрели на качество обслуживания, у них было бы иное мнение о приоритетах расходования бюджетных средств – иной взгляд на милитаризацию, содержание отнятых у других стран территорий, оплату олимпиад, форумов и чемпионатов.

*Федеральный закон от 22 октября 2014 г. N 314-Ф3 "О внесении изменений в Федеральный закон "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации"

[rita123]

К сожалению, вместо честного разговора о том, что происходит с медицинским обслуживанием граждан в Москве, от вице-мэра города Л.М. Печатникова слышатся бессовестные заявления об «оптимизации» и пустые слова, призванные заморочить людям голову.

Между тем, первый вопрос, который следовало бы решить в рамках «оптимизации» здравоохранения в Москве это ликвидировать оставшуюся от советских времён феодальную медицину. Когда московское начальство и часть его подчинённых обслуживается в своих медицинских учреждениях, а граждане, которые оплачивают работу этого начальства из своих налогов, обслуживаются «медициной для всех» - медициной для крепостных.

Московское начальство и обслуживающий его персонал должны ходить в поликлиники по месту жительства, ложиться в обычные больницы, а если хотят, то из своей зарплаты оплачивать платную медицину. Как это делают обычные граждане. Дело даже не в том, что у начальства таким образом сформируется понимание реальности, которого оно лишено, а в том, что это обычное гражданское равенство.

Для начала следовало бы предать гласности существующую феодальную систему медицинского обслуживания в Москве и спросить мэра Москвы С.С. Собянина, собирается ли он её ликвидировать? Например, кого обслуживают Поликлиника № 1 (Благовещенский переулок, 6) и Поликлиника № 2 (ул. Солянка, 12)? Раньше, насколько знаю, они обслуживали московских депутатов и их помощников. Они всё ещё работают над этой благородной задачей? Подвергнется ли система обслуживания чиновников и депутатов «оптимизации», келейные планы которой разрабатывает его заместитель Л.М. Печатников?

Это, между прочим, тот самый Л.М. Печатников, который в марте 2014 года после случаев самоубийств онкобольных в Москве рассуждал о том, что ни в одном случае претензий к медицинским организациям не предъявляли, а самоубийство это вариант эвтаназии онкобольных. И этот человек после скандальных заявлений всё ещё не уволен, всё ещё продолжает заниматься здравоохранением Москвы.
...

тоже Алексей Мельников.

[Тимон]

Вот он - экономический рост

Нет,это продолжение либеральных реформ, добивающих страну..., это как раз то, за что вы так активно боретесь на майданах...

[rita123]

План ликвидации московских больниц попал в интернет и подтвердил самые худшие опасения. Часть столичных клиник ждет присоединение к другим, а затем — ликвидация. Подлинность документа теперь уже не вызывает сомнений. Ее фактически подтвердил «Интерфаксу» заместитель мэра Москвы Леонид Печатников: «Мы не хотели это публиковать, потому что тихо плакали в наших кабинетах… теперь будем плакать все вместе». Ну вместе — так вместе. ( Рита - т.е. этот план не моск.властей, а спущен из министерства?)

В городской больнице № 12, руководителем которой раньше был нынешний министр здравоохранения Алексей Хрипун, три отделения закрываются полностью, остальные сокращают на треть. В плане ГКБ № 12 нет, но главврач уже собрал заведующих отделениями и сообщил: 261 человек попадает под сокращение, три отделения закрываются полностью. То есть больного с инфарктом нужно будет везти на другой конец города, потому что отделение кардиологии реорганизовано.

Количество коек сокращают на треть. Допустим, в отделении травматологии из 60 коек останется 40 — на места выписавшихся новых больных не берут. Плановые операции из-за сокращения мест станут невозможны. За больными из-за сокращения обслуживающего персонала некому ухаживать.

Взамен в больнице открыли стационар одного дня с платными услугами. Надо сделать капельницу или блокаду нерва — приезжаешь и платишь. По полису это тоже можно сделать, но амбулаторно: отстояв очередь у терапевта, получив направление к неврологу, у него надо доказать, что тебе это действительно нужно, а он, в свою очередь, выпишет направление. Но неизвестно, сколько придется ждать. На МРТ, допустим, запись на восемь месяцев вперед. Неясно, с какой целью открыли стационар — компенсировать работу закрытых отделений?

Павел Воробьев, доктор медицинских наук, заведующий кафедрой гематологии и гериатрии, президент Общества фармакоэкономических исследований, проработал в ГКБ № 7 35 лет. О закрытии кафедры на полторы тысячи коек ему сообщила заместитель главврача еще летом. Корпус кафедры передан на баланс города, врачи уже вывезли оттуда вещи. Павел Андреевич рассказывает, что в ГКБ № 7 также закрыли десяток отделений: урология, гинекология, терапия, кардиология, гастроэнтерология, трансплантация почек — все произошло за этот год. «А в плане мы просто впервые увидели, что все это сведено в виде таблицы», — объясняет Воробьев.

«В течение этого года в больницы не госпитализируются больные под разными предлогами — запрещали это делать «скорым», запрещали врачам… Год назад, перед мэрскими выборами, приказ о запрещении госпитализации стал явью. Есть случаи гибели больных, но, как вы понимаете, статистики нет ни у кого», — говорит он.

«Самое жуткое, что я увидел в опубликованной таблице, чего не мог никогда представить: эффективность больниц оценивается по количеству денег, заработанных больницей на квадратный метр территории. Дело не в количестве вылеченных или пролеченных больных, пускай даже в смертности, а в количестве заработанных денег. Больница — не банк.

Оказывается, мы не просто должны помогать людям, а зарабатывать. Нас этому не учили. Пострадали и пациенты, и врачи, которым мы преподавали, с которыми работали. Это разрушение школы, связей. Врач один никого не лечит — лечит коллектив, все лабораторные службы, инструментальные тоже сокращают».

Больницу № 11 сделали филиалом ГКБ № 24. До публикации плана сотрудников 11-й больницы сокращали постепенно, сериями: началось все зимой, потом уволили партию весной — и снова. Уведомление о сокращении получил врач-невролог, кандидат медицинских наук Семен Гальперин. Ему, как и другим сотрудникам, даже заместителям главврача, предложили другую должность — санитара.

Гальперин рассказывает об отработанной технологии закрытия медицинских учреждений: сначала больницу делают филиалом, резко сокращают зарплаты сотрудникам, в поликлиники и «скорые» отправляют приказы не направлять больных в филиал… «Это делают, чтобы доказать, что мы нерациональны и нас нужно «оптимизировать», раз у нас так мало пациентов, — говорит Гальперин. — Неожиданно самыми нерентабельными стали больницы в центре города, стоящие на дорогой земле. Ключевые в названии «Плана-графика реализации структурных преобразований сети медицинских организаций государственной системы здравоохранения города Москвы в части высвобождения имущества» — последние слова. Нам обещают места участковых в городских поликлиниках. То есть хирург, проводящий уникальные операции, будет выписывать рецепты в поликлинике?! Уничтожают же не сами медучреждения, не это страшно! Гибнет научная школа, формировавшаяся десятилетиями. Мы жертвуем лечением наших потомков, это и есть рационализация и оптимизация? Лечение хотят переложить на амбулаторию, но нельзя подготовить квалифицированного специалиста не в стационаре. К слову, поликлиники сейчас тоже переходят на сокращение специалистов, там остаются врачи общей практики, способные лишь констатировать осложнения или смерть. Наши больные скорее не в амбулаторию переместятся, а на Миусское кладбище, как раз через дорогу от нашей больницы…»

http://www.novayagazeta.ru/society/65754.html

[rita123]

В ГКБ № 64 под сокращение попадают 300 человек — это 30% персонала. Сотрудникам больницы обещали 13 октября объявить о сокращениях, но отложили до 1 ноября. Руководство лишь предупредило — уволят, скорее всего, достигших пенсионного возраста и иногородних. В больнице было по два отделения неврологии, хирургии, травматологи, гинекологии, терапии — останется по одному. Например, из 140 коек неврологии останутся 110, а персонал сократят вдвое. Также штат планируют сокращать за счет внешних совместителей: раньше на смену в реанимации выходила бригада из четырех врачей, теперь в лучшем случае их будет трое. Поток больных при этом не снизится.

ГКБ № 61 в Хамовниках пытались закрыть еще год назад, получили даже приказ о прекращении поступлений по «скорой», но силами общественности больницу отстояли. Теперь она снова в списке: работники на руки еще не получали документов, но о закрытии говорят уже две недели.

ГКБ № 72 сделали филиалом больницы № 31. При этом вскрылись финансовые нарушения. Роддом при больнице еще в июле должны были закрыть на дезинфекцию, после чего он, скорее всего, и не открылся бы. Но сотрудники дважды выходили на митинг — сумели оттянуть сроки до декабря.

Врач Игорь Давыдов сообщил «Новой», что в конце недели в больницу пришел приказ о ликвидации филиала, с 1 декабря госпитализация в бывшую 72-ю запрещена. На момент присоединения в больнице было больше 400 сотрудников, сейчас осталось около 300 — все они останутся без работы, закроют и роддом.

16 октября из Первой Градской больницы уволен хирург 36-го урологического отделения ГКБ № 1 им. Н.И. Пирогова Сергей Зенков, проработавший 29 лет. Зенков прооперировал более 15 тысяч больных, создал в больнице службу рентгеноэндоурологии. Теперь ее существование под угрозой.

«Опубликованный список явно неполный. Возможно, больницы из этого плана будут закрывать не в сроки — дотянут до Нового года, подождут, пока все отвлекутся от этой темы… Тем более отследить судьбу некоторых учреждений станет трудно: больницы объединяют, убирая их старые номера, давая им названия «филиал № …», — говорит координатор общественного движения «Вместе за достойную медицину» Алла Фролова. — Целью реформы здравоохранения стало не здоровье, а коммерциализация учреждений, экономия бюджета, и присутствует коррупционная составляющая».

Фролова рассказывает, что в критической ситуации оказались не только больницы. В пятой городской поликлинике закрывают отделение стоматологии, 119-ю детскую поликлинику слили с поликлиникой № 120 под предлогом «невостребованности». Теперь всех пациентов там обслужить не успевают и предлагают идти в платный медицинский центр по соседству.

[Y-ina]

я считаю, что это не позор, а обычное преступление

[rita123]

с митинга

Рядом с женщиной, которая сидит в инвалидной коляске, идет сбор подписей под резолюцией митинга, которая предлагает отправить все медицинское руководство московского здравоохранения в отставку. У молодого человека, заполняющего лист, спрашиваю, почему он это делает. «У нас в Северо-Восточном округе только на одной улице закрывается три поликлиники — детская, взрослая и женская консультация. Причем врачам строго запрещено говорить пациентам, что с Нового года они перестанут работать…»

Ведущая митинга, активист общественного движения «Вместе — за достойную медицину» Алла Фролова, приветствуя всех собравшихся, говорит: «Реформа — это не увольнения и не сокращения. Символ проводимой реформы стоит за нашими с вами спинами — это больница №63. Ее закрыли год назад, и она никого не лечит. Кому нужна такая оптимизация?»

Вслед за ней на трибуну поднимается Римма Антиполовская — врач с 30-летним стажем диагностического центра №1: «Реформа — это катастрофа, помноженная на ложь. Нам пытаются объяснить, что мы не нужны. Но еще в 2005 году наш диагностический центр был признан одним из лучших в Европе, мы обслуживали 4 миллиона человек в 3 московских округах. Наш центр забит дорогостоящей аппаратурой, но без врачей она ничего не стоит». У Антиполовской срывается голос: «26 декабря — мой последний рабочий день…»

Следующий оратор — Василий Викторович Власов, профессор: «Только коллективные действия независимых профсоюзов могут нас защитить. Мы должны помнить, что за нами вся Россия. Совершенно безнаказанно и втихую за последние годы было уничтожено сельское здравоохранение, родовспоможение в провинции. Самое подлое в реформе — что она проводится втихую. Реформа нужна, но она должна обсуждаться со специалистами, экономистами и самое главное, с пациентами…»

Это была главная мысль, которая звучала в речах и других ораторов: «Реформа не должна привести к развалу здравоохранения».

Организаторы митинга сообщили, что на площади собралось около 10 тысяч человек, на самом деле собралось тысяч пять-шесть. Многим просто было трудно достоять на пронизывающем холоде до конца. Участники митинга приняли резолюцию «В защиту здравоохранения». Основные требования: остановить массовые сокращения врачей, приостановить реорганизацию и провести публичное обсуждение реформы. Протестующие потребовали отставки вице-мэра столицы Леонида Печатникова и руководства московского департамента здравоохранения.

[Stella]

Неожиданно самыми нерентабельными стали больницы в центре города, стоящие на дорогой земле.

еще год назад или два я писала здесь... или на мейл ру... уже не помню. У тубдиспансера забрали старое раритетное здание в районе преображенки... даже палочка коха им не помеха
вот в жж про это здание есть запись http://www.liveinternet.ru/users/5132602/post264819743

Добавлено спустя 2 минуты 42 секунды:

Нам пытаются объяснить, что мы не нужны.

чудеса просто какие то.. когда я ходила в поликлинику в которой было отд. ЖК (женск.конс-ции), то там вечно висело объявление, что то такой специалист нужен, то другой.... зато там ремонт шел... надеюсь не закроют

[Тимон]

я считаю, что это не позор, а обычное преступление

Я помню, как закрыли единственное в России училище военных штурманов, готовящее кадры для всей военной авиации. Но ничего, кто то наверху сел, а училище сейчас работает .

Потом взялись за академию наук.....отстояли её.

Посмотрим, что будет в этой сфере....конечно, это может поднять народ, может на это и расчитывают...?

[Stella]

Посмотрим, что будет в этой сфере....конечно, это может поднять народ, может на это и расчитывают...?

без ведома Путина реформы делают? Он не может вето наложить?

[Тимон]

без ведома Путина реформы делают? Он не может вето наложить?

Вето в этой сфере уже ничего не решит, потом найдут ещё где нагадить...... Посмотрим, кто напишет его послание в Думу.

Добавлено спустя 6 минут 36 секунд:

В середине октября Владимир Путин провел в своей резиденции в Ново-Огареве совещание с участием представителей экономической части правительства. То, что он услышал, его не порадовало. «Рецессия приближается семимильными шагами, инфляция начинает выходить из-под контроля, а курс рубля, как и цены на нефть, падает. Санкции должны быть сняты», — якобы заявил там министр экономики Алексей Улюкаев. — «Алексей Валентинович, а вы знаете, как их отменить?» — спросил президент. — «Мы думали, что это знаете вы», — ответил явно шокированный Улюкаев.

[rita123]

Леонид Печатников встретился с Ириной Ясиной. Профессиональный врач и профессиональный пациент продолжили разговор о реформе здравоохранения

http://www.novayagazeta.ru/topics/120.html

серия статей

[rita123]

У нас сейчас многие проблемы возникают из-за того, что главные врачи — это люди из того поколения, которому трудно перестроиться. Был случай, когда главный врач одного кожного диспансера, пожилая женщина с переломом шейки бедра, провела себе служебный телефон в квартиру и вообще на работе не появлялась. Но после объединения поликлиник число юридических лиц уменьшилось до 46. Соответственно, есть 46 главных врачей поликлиник. А было больше пятисот. У каждого главврача — заместители. Сократили около 7000 человек только административного персонала.

Надеемся, что врачи из стационаров придут в поликлиники. Высвобождаться из стационаров будут прежде всего терапевты. Слышу возмущение: «Я пульмонолог, а вы меня хотите отправить работать терапевтом!» Но врач должен вспомнить: прежде чем стать пульмонологом, он получил специальность терапевта. И город готов за свои деньги отправить его учиться, вернуть в базовую профессию и отправить туда, где он будет получать уже сегодня больше ста тысяч рублей — такая зарплата у участковых.

Если врач должен поменять специальность, мы его готовы переучить. А для молодого врача переучиться или остаться без работы — выбор понятный. Мы оплатим интернатуру — 500 часов, если, например, врач, имеющий хирургическую специальность, хочет вернуться в базовую хирургию. Если врач хочет получить другую узкую специализацию, которая профицитна в городе, то мы готовы не только оплатить за него интернатуру, но даже клиническую двухгодичную ординатуру, и при этом сохраним минимальную заработную плату по месту работы на все время учебы. А как ординатор он будет получать еще и стипендию. Это то, о чем может только мечтать каждый врач. Мы предлагаем вообще сказочные условия! Ни в одной стране мира такого нет.

Л.П.: Если бы пациенту объяснили, что центр рассеянного склероза теперь будет не один, что их будет несколько, в многопрофильных хорошо оснащенных клиниках, то разве был бы повод для митинга?
И.Я.: Нет, видимо, сказано было что-то другое.
Л.П.: Видимо, было сказано, что мы единственная, уникальная больница, и если нас не будет, то вы все умрете. И это мотивация, которая может погнать на митинг любого больного. Но это настолько противоречит клятве Гиппократа, что даже не хочется комментировать.

И.Я.: Вокруг реформы столько шума. Уже и президент в курсе. Вы не боитесь, что вас снимут?
Л.П.: Пик карьеры я уже прошел. Когда я создал клинику по тем принципам, которые считаю основополагающими, которая стала успешной, работает и сегодня, это и был мой пик. Наверно, когда чиновники говорят, что не боятся, что их снимут, это выглядит кокетством. Но я тоже скажу, что не боюсь.

Л.П.: А вот что касается того, что делать в здравоохранении, кто бы ни пришел на это место или на место руководителя департамента здравоохранения, другого пути для адаптации его к страховой медицине и одноканального финансирования — нет.
И.Я.: Любой эксперимент будет хуже?
Л.П.: Лучше он точно не будет. На моем месте мог бы быть экономист. И я предлагал это.
И.Я.: Он бы точно делал то же самое.
Л.П.: Но он бы еще не вдавался в подробности того, что нужно каждой больнице, что я делаю, потому что очень хорошо это понимаю. Он бы сказал: вот вам 100 рублей, и делайте что хотите.

Я же адаптирую существующую модель к той реформе, которая в начале 90-х стала внедряться еще Беллой Денисенко, затем 326-м законом «Об охране здоровья граждан» и 323-м «Об обязательном медицинском страховании». Эти законы приняли депутаты, Совет Федерации поддержал и президент подписал. Теперь я вижу депутатов, которые протестуют, и смотрю, как они голосовали по этим законам. Оказывается — «за». Не читали, не понимали последствий? Но я только исполняю закон. И та модель, которая в этих законах прописана, неплоха.

Я бы не хотел вернуться к модели советской медицины. Нынешняя модель при всех минусах лучше. Она уравнивает регионы в возможностях организации медицинской помощи. Москва отдает в ФОМС на 50 млрд рублей больше, чем получает обратно. Эти деньги идут, например, в Ярославль, который отдает в федеральный фонд 4,5 млрд, а получает одиннадцать. Эта система солидарности в рамках федеративного государства создает равные возможности по зарплате, а значит — по привлечению врачей в регионах. Так что при всех особенностях страховой модели я считаю, что она лучше бюджетной. И кто бы ни пришел этим заниматься, путь один: надо избавляться от неэффективных расходов, а все деньги, которые сэкономим за счет реорганизации, направлять на увеличение тарифа. В тарифе — и зарплата, и медикаменты, и расходные материалы. Важно, что сэкономленные деньги мы можем направить именно на увеличение тарифа — это защищенная статья. А рост тарифа ОМС — это мечта. И моя, и министра Вероники Скворцовой, и любого врача, потому что тариф сегодня низкий.

[rita123]

И.Я.: Еще важный вопрос — про коммерциализацию. На митингах кричат о том, что вы продаете земли закрывающихся больниц под застройку.

Л.П.: Мне известны два случая. Один договор заключен в 2006 году с казахской фирмой. Нынешнее правительство города не имеет к этому контракту отношения. Я не знаком с бизнесменом, заключившим этот контракт. Но справедливости ради должен сказать, что Москва получила прекрасный инфекционный корпус в детской больнице им. Сперанского, который был построен и оснащен по условиям этого контракта.

Вторая история погорячее. 63-я терапевтическая больница соединилась с 1-й Градской. Поток пациентов был перенаправлен туда, и никто не пострадал. Имущественный комплекс 63-й больницы был передан в концессию. Три компании участвовали в конкурсе. Концессия означает, что существовавшее здание должно быть снесено. На этом месте будет построена новая больница, которая будет принадлежать городу, а не концессионеру. Стоимость ее 250 млн долларов. А концессионеры берут на себя обязательства в этой высокотехнологичной больнице до 40% больных лечить по ОМС — бесплатно. Но когда стало известно, что за право концессии надо заплатить еще 1 млрд рублей (на тот момент — больше 30 млн долларов), то две из трех компаний отказались от участия в конкурсе. Таким образом, за концессию взялся ЕМЦ — та самая клиника, которую я когда-то создавал и в которой работал. Можно связать это с моим обогащением? Когда они со мной советовались, я им сказал, что пока не вижу, как они вылезут из того финансового положения, в котором оказались. Но они вкладывают собственные средства и надеются, что выберутся.

Добавлено спустя 2 минуты 11 секунд:
Других примеров нет. Есть иная проблема — Москве не хватает социальных коек. Много стариков, которые хотели бы переехать в стационарные учреждения. Мы должны к 2018 году эту очередь ликвидировать. Часть помещений закрытых стационаров мы передадим под дома престарелых — там тоже будет потребность во врачах. Отвечая за всю социальную сферу, я вижу, что выгоднее отдать под пансионат неэффективную больницу, чем строить где-то новый корпус.
... это все цитаты


а вот коммент

Печатников расписывает прелести работы городских поликлиник под его чутким руководством. Ложь наглая. Ни разу не видел пациента с результатами МРТ, которые были бы сделаны в системе городского здравоохранения. Запись вперед на полгода. Очень посмешило сообщение о том, что врач, оказывается, теперь может тратить на пациента сколько хочешь времени. Да врачи в п-ках представляют собой просто загнанных лошадей, особенно врачи участковые терапевты. Лимит времени у них крайне ограничен. отсюда многочисленные ошибки. Но самое главное - то, что предлагает Печатников, а именно лечение всех болезней у врача общей практики - это движение по пути Зимбабве или Мали. Потому что в медицине накоплено такое количество информации, методы диагностики и лечения настолько усложнились, что один врач не может одинаково хорошо лечить острый отит, инфаркт миокарда и системную красную волчанку. Что то он будет лечить хорошо, а что то(а при нынешней постановке дела -все) плохо.

Добавлено спустя 1 минуту 8 секунд:
Пример Детская городская б-ца №19 им Зацепина - одно из лучших учреждений города, основа детской ортопедической службы.Эта больница оказывала помощь на уровне европейских стандартов (и притом - совершенно бесплатно). Сейчас больницу (ныне филиал Б-цы Св. Владимира) просто закрывают, часть врачей разбегается, немногие переходят в б-цу Св.Владимира. Так что получим мы лет через 5-10 множество маленьких калек. Мою специальность г-да реформаторы и реформаторы вообще превратили в дурдом. Я работаю с тяжелейшими, сложно и плохо диагностируемыми инвалидизирующими хроническими пациентами. Правда, сейчас в моей специальности произошла революция -появились генно-инженерные биологические препараты. Только стоят эти препараты минимум 20-25 тыс в мес. Далеко не каждый потянет. Так вот, пациентам чтобы их получать, нужна оформленная инвалидность. А в инвалидности им отказывают, по той причине, что они еще не совсем калеки, своими ногами ходят и руки двигаются. Стало быть, мы сначала должны превратить своих пациентов в тяжелых инвалидов, чтобы они могли получать эти препараты. А препараты эти для того и созданы, чтобы предотвращать разрушение суставов и инвалидизацию. Все - круг замкнулся.

[rita123]

В общем, впечатление, что Печатникова попросили взять это на себя, и он не самое худшее из зол. Хуже был бы экономист,типа Сердюкова.
Но причины всех перемен не сиюминутные, не Крым.

Добавлено спустя 49 секунд:
ещё коммент
Г-н Печатников! Все согласны, что реформы в здравоохранении нужны. Но проводить их нужно с учётом российских реалий, а не тупо ориентироваться на развитые страны, где на здравоохранение выделяются неизмеримо большие средства и намного выше, чем в России, организация работы. В принятом бюджете, ассигнования на здравоохранение составят 78% от прошлого года, на стационарную мед.помощь ( федеральные клиники) 60%. Средства, поступающие в ФОМС, будут уходить в федеральный бюджет и перечисляться в качестве трансфертов в субъекты Федерации без указания цели. В бюджете не заложены средства для повышения зарплаты бюджетникам сис-мы здравоохранения. Получается, что истинной целью вашей реформы является экономия средств бюджета и выворачивание карманов населения. Совершенно очевидно, что чиновники от здравоохранения выполняют политический заказ и все ваши рассуждения-сплошной блеф. Вам не стыдно?

[rita123]

Новая газета : .. Важно не то, сколько времени человек провел в больнице, а то, с чем он из нее вышел. И вот здесь есть прогресс: смертность от инфаркта снизилась в Москве за три года в три раза! Продолжительность жизни в столице на 5 лет больше, чем в среднем по России. Снизилась младенческая смертность. Уменьшилась и материнская: в 2010 году — 22 случая на 10 тысяч населения, в 2013-м — 14,5. Серьезный сдвиг. Ради этого и работает медицина. С другой стороны, сокращение коек все равно пугает.
Ровно через месяц после первого интервью мы снова встретились с Леонидом Печатниковым, чтобы задать ему вопросы, которые продолжают приходить от наших читателей. На этот раз встреча состоялась дома у Ирины Ясиной — экономиста, публициста, правозащитника. И человека, который про медицину знает не понаслышке, автора биографической книги «История болезни. В попытках быть счастливой», помогающей многим людям.

Л. П.: .. Но и врачам, медсестрам тех больниц, в которых начались сокращения, придется менять привычную обстановку. А некоторые проработали в своих отделениях, в родных ординаторских по 20—30 лет.
И.Я.: А вы их гоните в поликлинику…
Л. П.: Да, в поликлинику, переучиваться, нарушая их привычный уклад. Но поменять надо многое. Оставлять ту медицину, которая у нас есть, — просто опасно для пациентов.
(Рита - теперь понятно возмущение врачей, в поликлиннику, поближе к людям ..)

Л. П.: Я вчера давал интервью немецкому каналу ARD. Меня спросили: «Каковы мотивы реформ?» Я ответил: «Это жадность. Мне просто жалко отдавать вам до 4 млрд долларов в год, которые наши граждане тратят на лечение за границей». Если аналитики говорят, что российские антисанкции нанесли ущерб Европе до 6 млрд долларов, то у меня такое ощущение, что наши пациенты, которых мы не долечиваем дома и которые едут лечиться туда, возмещают этот урон. Я бы хотел, чтобы наша медицина конкурировала с западноевропейской и наши люди не нуждались бы в лечении за границей. Это один из объективных мотивов реформы.

Л. П.: Начну с того, что мы начали реструктуризацию с поликлиник и не закрыли ни одной. Наоборот, за три года построили 30 новых.

Л. П.: Мы купили невероятное количество высокотехнологичной техники. Этого не было никогда, и, боюсь, еще не скоро мы сможем себе позволить такие вливания в здравоохранение, которые были сделаны в 2011—2013 годах. Каждое поликлиническое объединение теперь имеет всю высокотехнологичную технику, неотличимую от стационара. Понятно, что ставить КТ и МРТ в те 500 поликлиник, которые у нас существовали, невозможно. Тут надо понимать, что для МРТ, например, нужны площади вполовину обычной поликлиники. И вот сегодняшние жалобы: «Да, у нас теперь есть МРТ, но не в ближайшей ко мне поликлинике, мне туда далеко ехать». Может быть, это парадоксально, но меня такие жалобы даже радуют: раньше-то не было вообще! На всю Москву было три КТ. Доктор мог сказать: вам нужно КТ, ищите, где вы это сделаете. Понятно, что надо было доставать кошелек. Сегодня врач говорит: КТ в поликлинике за три трамвайных остановки, при этом со своего рабочего места записывает, называет дату и сообщает, что пришлют еще напоминание СМС. Если это плановая ситуация, мы берем на себя обязательства, что КТ будет сделана не позднее 20 дней с момента записи. И это бесплатно для пациента, оплачено фондом ОМС. Если пациенту это кажется долго — не по медицинским показаниям, а просто, потому что хочется быстрее, то он может сделать и платно. Но при этом положить деньги не в карман кому-то, а в кассу. Расходы легализованы. Отсюда и рост платных услуг, который фиксируется в Москве.

(Рита - знаете, он мне начинает нравиться)

Л. П.: Вы же знаете наше трудовое законодательство: надо предложить те вакансии, которые есть в учреждении. Понятно, если сокращают врачей, то врачебных вакансий нет, предлагают то, что есть. Но я уже говорил и повторю: у нас огромное число вакансий. И эти вакансии — прежде всего в поликлиниках. Это звено будем и дальше укреплять. Главная проблема — доступность. Люди не должны стоять в очередях. На это жалуются десятилетиями. Сейчас очереди уменьшились в полтора раза, но я понимаю, пока они есть, будут жаловаться. Мы не помним, от чего мы ушли: люди записывались в 5 утра.
(Рита - коллега живет на севере за МКАД, говорит их поликлинника работает с 7 часов! а наша с 8 )

И. Я.: Но у меня есть еще одно непонимание. Как вам успеть провести эту реформу? То выборы мэра — значит, нельзя. То в Мосгордуму — опять непопулярные меры исключены. Вот сейчас открылось окно возможностей. Но недалеко уже выборы в Госдуму, потом — выборы президента, тут уж точно нельзя… Успеете вклиниться?

Л. П.: Не буду спорить, любые непопулярные действия не проводятся на пиках электорального цикла. Но мы проводим реформу с 2011 года. Когда мы объединяли и оснащали поликлиники, это происходило тоже на фоне выборов. Более 500 поликлиник объединили в 46, соответственно, сократили главврачей и заведующих — всего около 7000 администраторов. Шли и сокращения персонала. Сократили и около 10 тысяч коек в специализированных больницах. Раньше, например, больной, который пролечился в психиатрической больнице и выписался, должен был сам дойти до психиатрического диспансера, где врач должен был его наблюдать и продолжить лечение. При этом с того момента, как пациент выписался, главврач стационара имел право о нем забыть. А врач диспансера о нем тоже не знал, если пациент сам не приходил. В результате таблетки из стационара, рассчитанные на 10 дней, у пациента заканчивались, до диспансера он не доходил, начиналось новое обострение заболевания, и он снова попадал в больницу. Теперь мы объединили стационары и диспансеры психиатрического, наркологического, туберкулезного профиля. Главврач этих объединений несет ответственность за пациента независимо от того, в стационаре он или его наблюдают дома.


Л. П.: То, что к лору запись за две недели, так всегда и было, и это проблема, которую мы пока не решили. Решим мы ее не за счет того, что увеличим количество лоров, а за счет того, что терапевты постепенно будут становиться врачами общей практики — GP. Мы заказали в университетах и обучаем две с половиной тысячи таких врачей. Они должны взять на себя огромную часть тех проблем, которыми сегодня нагружают узких специалистов.
Проблемы эти родились в 70-е годы, во времена министра Чазова. На Западе пошли по пути узкой специализации. Мы стали их копировать. Они довольно быстро поняли, что это тупиковый путь с огромными затратами, и отказались от него. А у нас так и пошло. В результате, если вы сегодня в Германии пойдете к врачу GP, и он скажет, что вам нужен кардиолог, вас запишут на полгода вперед. Но зато когда вы к нему попадете, у вас будет специалист, который не только с вами поговорит и не только послушает ваше сердце, он сам вам сделает стресс-тест, ультразвук сердца. Это будет высококлассный специалист. Таких кардиологов много быть не может. Но там же, в Германии, если вы скажете «врач функциональной диагностики» или «врач УЗИ», они искренне удивятся. Не может быть таких отдельных специалистов. А у нас врач-кардиолог не умеет прочитать электрокардиограмму. Он читает то, что написал врач функциональной диагностики. А врач функциональной диагностики не видел пациента и спросить его ни о чем не может. Он видел только записанную пленку. А потом пациента посылают на эхокардиографию к третьему врачу, который даже не знает, что искать, потому что не может пообщаться с человеком. Мы наплодили огромное количество узких специалистов, которые, на самом деле, специалистами не являются. Если бы кардиолог делал все эти процедуры, он бы получал три зарплаты: и за себя, и за ультразвук, и за электрокардиограмму, и за стресс-тест. И пациент выиграл бы.
Вот сейчас врачи будут высвобождаться из неэффективных больниц. И мы готовы за свои деньги отправить их учиться.

И. Я.: Я понимаю, что меньше коек — это хорошо, я все-таки экономист по образованию. Но врачей-то тоже приходится увольнять.
Л. П.: Вы понимаете, что врачи привязаны к койкам. Но мы понимаем и то, что пациента не надо держать в стационаре, когда он может долечиваться в поликлинике. Это квинтэссенция того, что мы делаем: довести соотношение стационарной и амбулаторной помощи до того, к чему пришел весь мир.

И. Я.: Но почему же люди ходят на митинги?
Л. П.: Человек, который должен выйти из привычного уклада, не может быть доволен. Если ему говорят, что его специальность не востребована, что он должен переучиться, а если не способен переучиться, то уйти из профессии, — как этого конкретного человека можно убедить, что изменения к лучшему?

Л. П.: Этого больше нет. А есть другое: если пациенту не понравился врач или обстановка в поликлинике, он имеет полное право уйти из этой поликлиники. У москвича есть реальный, а не декларированный выбор врача и поликлиники. Причем мы, в отличие от федерального правила, где поменять поликлинику можно только раз в год, дали возможность такой смены в любой удобный для пациента день. И главный врач, не обеспечивший потребностей пациента, не может ему отказать, а только посмотрит ему вслед, как уходящему поезду, потому что вместе с ним уходит часть финансирования.
И. Я.: То есть у нас не Юрьев день, а любой день года? Но наши люди не осознают, что у них есть выбор поликлиники и врача. Это надо объяснять. Не разъясняете?
Л. П.: Пытаемся, но, видимо, плохо. Во многом беру эту вину на себя. Я не придавал значения пиару. Наших разъяснений оказалось явно мало.

Добавлено спустя 5 минут 51 секунду:
коммент
Судить объективно о качестве бесплатной медицины в России может только человек, которому медпомощь требуется регулярно. По моему опыту (к врачам обращаюсь редко) в Москве с бесплатным медобслуживанием пока более-менее нормально. Был даже такой случай. Потребовалась срочная хирургическая стоматологическая помощь. Сунулся в районную клинику, мне готовы были помочь, но в выходной день у них не работал рентген-кабинет. Что делать? Регистратура говорит: сходите в платную стоматологию за угол, там по выходным подрабатывает наш хирург. Захожу, хирург посмотрел, сделал снимок, вылечил и... отказался брать деньги за лечение!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!! Я говорю, как так, это же коммерческая клиника! Он отвечает: вам в районной клинике помочь не смогли, поэтому я это сделал за них. А вот когда вы придете ко мне ставить пломбы, то это уже будет за деньги.

О! вот это в перлы!
.. Сначала надо утроить траты федерального бюджета на медицину.
Лицензировать деятельность врача и ввести ответственность перед пациентом,
а не перед кучей малограмотных бюрократов. Сделать возможным финансирование медицины компаниями за счёт уменьшения налогового бремени.

т.е. платить будет бюджет, а ответственность перед "грамотным" пациентом ( страшно подумать, как это может выглядеть в реале )

[Елена12]

Почему это должно быть так? Почему это бесстыдство существует вместо единой для всех системы медицинского обеспечения? ......

Если бы начальники постояли в очередях в своей районной поликлинике, посмотрели на качество обслуживания, у них было бы иное мнение о приоритетах расходования бюджетных средств – иной взгляд на милитаризацию, содержание отнятых у других стран территорий, оплату олимпиад, форумов и чемпионатов.

Что постоянно удивляет - это когда все заканчивается фразой "Если бы они - начальники - постояли в очередях..." "Если бы Путин знал..."
Это что? - святая простота. Вера в то, что расскажем барину - и он все организует?
Если что то нужно знать - то любые военные и экономические секреты выведают, а тут - ну не знают начальники - как живет народ?

И нет никакого бесстыдства - просто совесть и сопровождающий ее стыд - не действуют на всех одинаково - как закон всемирного тяготения.
И это нормально - закон такой.
Совесть - это механизм, обеспечивающий избирательность и принадлежность к группе.
Ну не входит население в ту же группу, по принципу - свой- чужой - на которое распостраняется понятие совести.
Там, где может стыдно или бесстыдно.

А то, что происходит с врачами - так все закономерно.
Чему отдан приоритет?
Всегда интересно - когда на фоне нашей обеспокоенности - что выгодно, что не выгодно - тема - "Это экономически нецелесообразно" звучит во весь голос.
Но если посмотреть по большому счету - да вся жизнь - одно экономическое нецелесообразие! Родился - памперсы - женился - квартиры, ипотеки - старость - болезни - похороны - смерть.

И даже так название темы поменяли - хотя, что здесь криминального? Ну назвал автор тему "Позор для России" - да, так эмоционально оценил.
Давайте, поменяем! Не знаю - какие аргументы были - "Россия - великая, и слово позор - как то неприменимо?" Реальность не изменилась - но как то приукрасили - и все нормально?

[rita123]

И даже так название темы поменяли - хотя, что здесь криминального? Ну назвал автор тему "Позор для России" - да, так эмоционально оценил.
Давайте, поменяем! Не знаю - какие аргументы были - "Россия - великая, и слово позор - как то неприменимо?" Реальность не изменилась - но как то приукрасили - и все нормально?

Думаю, в обществе сейчас самое важное говорить о сути проблем, причем, в корректной форме.
Тренируйтесь, Елена.

[Елена12]

Да, и кстати - во бывает же такое совпадение.
Идет следом тема "Хорошие новости о России", где вымученно собираем факты.
Но просто посмотрите на заголовок и на фокус внимания - речь не идет о том, как живется обычному жителю, а отстраненно - "о России", и на фоне этой деперсонализации и дереализации -"Да, у Росиии все хорошо - и территории прирастают, и единство растет" Но только человек живет не мифическими "хорошими новостями" - а здесь и сейчас, и своими ощущениями - как чувствует себя?

Добавлено спустя 1 минуту 43 секунды:

Думаю, в обществе сейчас самое важное говорить о сути проблем, причем, в корректной форме.
Тренируйтесь, Елена.

Для этого есть Первый канал,вот пусть и тренируют.
Но это не значит - так все и побежали на тренировку.