Я стараюсь дистанцироваться от всех подобных кампаний — в первую очередь потому, что не связан ни с одной из «башен» и «подбашенок», а во-вторую потому, что считаю это занятием довольно бесполезным. Каждая из башен ревниво охраняет свой ведомственный суверенитет, и любые упрёки в свой адрес воспринимает как атаку на него в первую очередь, а не как попытку бескорыстно помочь некоему общему делу. Ну и реагирует соответственно, уходя в глухую аппаратную оборону — в отличие от населённых пунктов, эту-то территорию они всегда умели оборонять неплохо.
Но я вновь повторю то, что сказал разным своим знакомым из числа «вхожих» и «допущенных» ещё в начале марта: либо у нас будет меняться под требования ситуации система управления и кадрового отбора, либо надо готовиться к тому, что нас скоро будут бить со всем возможным позором. Причём летом я даже усилил тезис — что, похоже, для многих ЛПР именно такое изменение будет поражением куда худшим, чем любое поражение на фронтах. И это вовсе не про зону комфорта. Как только ты теряешь монополию на кадровый трек, пусть даже в границах своего ведомства, ты в перспективе теряешь не только позицию, но, возможно, и имущество, и свободу — короче, вообще всё. И отсюда вывод, что единственный путь аппаратного выживания для них — это проиграть войну, но сохранить существующий алгоритм управления.
Поэтому сейчас я вполне спокойно смотрю на все «передислокации» и «занятия более выгодных позиций» — «погоды стоят предсказанные». И, при всём трагизме происходящего, не вижу, почему это отдаляет победу. На мой вкус, скорее приближает. Потому что победить так, чтобы при этом всё осталось как есть, мы всё равно не могли никаким образом. Чтобы победить, нужно измениться. Чтобы проиграть, нужно оставить всё как было. Это очень просто. Вопрос только в том, чего больше захочется — теперь уже не каким-то там отдельным ЛПР-ам, а, если угодно, нашему социальному целому.
Главная ошибка всех акторов — относиться к т.н. «власти» как к действующему субъекту. Она — не субъект. Она — ландшафт. Который может быть смертельно опасен, как любой сложный ландшафт, но у которого нет и никогда не было никакой собственной воли — есть только результирующий вектор множества воль тех, у кого осталась хоть какая-то своя."
"К предыдущему. Для тех, кто жалуется в комментах, что что-то непонятно. Давайте я объясню на пальцах. Предположим, 24 февраля была идея, что удастся обойтись без войны, военно-полицейской операцией. Уже к 15 марта стало ясно, что эта идея не сработала и придётся воевать. Уже в этот момент вставал вопрос о мобилизации, как минимум на уровне подготовительных мероприятий.
Но тут же и обнаружились основные разломы на уровне аппаратных раскладов. МО РФ уже тогда с огромным трудом справлялось даже с той вольницей, которая и так была «не их» с самого начала — кадыровцы, вагнеровцы, «народные милиции» и т.д. И представить, что к этому добавится — неизбежно, в случае мобилизации — куда более мощный, чем все указанные, игрок в виде внутриполитического блока АП, на который неизбежно упала бы (как она и упала в итоге, но уже в процессе, после объявления и бардака первых дней) задача координации этого процесса — это было ведомственным кошмаром. Поэтому, несмотря на обозначившуюся уже весной острую нехватку сил (тот же Мариуполь брали числом в полтора раза меньшим, чем было в гарнизоне противника), идея мобилизации стала враждебной, и высшее военное руководство ей всячески сопротивлялось, пытаясь справиться имеющимся контингентом до тех пор, пока он окончательно не выдохся к лету во всех смыслах.
По этой же причине трудности были даже с «невоенными» аспектами СВО вроде волонтёрской активности и гумпомощи. Как только она оказывалась легализована — тут же и «наверх», и в медиа (т.е.на втором шагу опять же наверх) автоматически выплёскивался поток информации о разных внутренних проблемах и дефицитах военной машины. Пришлось бы признать, что заявленная ранее позиция — «у нас всё хорошо, всего хватает, всего достаточно» — не соответствует действительности. А признать это весьма опасно: я наблюдал, как в Госдуме глава комитета по бюджету Макаров оттаптывался на представителях МО: «скажите, что мы вам не дали из того, что вы просили за последние годы? Покажите хоть одну просьбу, которая не была удовлетворена!» А дальнейшее развитие этой темы пахнет уже, знаете ли, и ревизией. И это, напоминаю, при том, что, хоть никто этого уже и не помнит, но первым номером списка правящей партии на последних думских выборах был как раз действующий министр обороны.
При том, что об объективных проблемах снабжения и оснащения даже имеющейся относительно компактной группировки знали все, кто хоть сколько-нибудь в теме, легко себе представить мультиплицирующий эффект в случае любого укрупнения этой группировки — будь то за счёт срочников или тем более мобилизованных. Это нам ещё только предстоит в ближайшие месяцы — потоком пойдёт в паблик от них информация про то, что автоматы ржавые, каски времён ВОВ, а обувь в принципе непригодна — и при этом параллельно наверх будут идти отчёты, что мобилизованные успешно оснащены всем необходимым, и на этот разрыв отчёта и реальности тут же будут набрасываться алчными ящерами «сердитые патриоты».
Мои хорошие друзья много пишут про «людей с рыбьими глазами», которым будто бы всё равно. Я не разделяю этот взгляд. Ничего им не всё равно. Они занимают весьма активную, деятельную и инициативную оборону — куда там мариупольской или лиманской. Они обороняют сложившийся порядок вещей, на котором основано их положение, статус, благополучие и, в конечном счёте, свобода. Логика военной необходимости то там, то здесь надламывает этот порядок, но они успешно затыкают бреши и восстанавливают линию фронта. И расчёт простой: дотерпеть, когда «это всё» кончится, неважно уже чем.
Главный ужас войны для них в том, что она делает невостребованным сам их антропотип, до сих пор занимавший и продолжающий занимать привилегированное место в пищевой цепочке. И именно поэтому её надо прекращать как можно скорее, не считаясь с потерями всех видов. И, как вы понимаете, ключевые идеологи и евангелисты этой позиции и этого сценария — вовсе не из тех генералов, что в погонах."
"Меня тут ещё спрашивают: а почему ты никак речь Путина не прокомментировал?
Я так скажу. Нормальная речь, сильная, уж точно лучше лекции 24 февраля. Но лично мне сейчас интереснее не то, с кем мы боремся и за что, а скорее то, как мы собираемся побеждать; что для этого, кроме указа о мобилизации, будет предпринято; кто персонально назначен ответственным за реализацию каждого из решений. Это совсем не обязательно должна быть речь, можно и без речей. Скорее это вопрос действий.
"
