Владимир Владимирович Путин. 9 августа 1999 года Борис Николаевич Ельцин отправил в отставку правительство Сергея Вадимовича Степашина и назначил исполняющим обязанности главы правительства Путина. День тогда был, я помню, очень сырой, дождливый и холодный, как почти всё нынешнее, 2019 года, московское лето. Путин был утверждён Государственной Думой в должности премьера 16 августа, через неделю, но уже 9 августа он официально был объявлен ельцинским преемником, по поводу чего Борис Николаевич обратился к народу и в этом обращении подчеркнул, что, в общем, абсолютно уверен в своём преемнике.
«Уважаемые россияне, — сказал Ельцин. — Сегодня я подписал указ о выборах в Государственную Думу. Они состоятся 19 декабря. Фактически дан старт избирательному марафону. Ровно через год будут президентские выборы, и сейчас я решил назвать человека, который, по моему мнению, способен консолидировать общество, опираясь на самые широкие политические силы, обеспечить продолжение реформ в России. Он сможет сплотить вокруг себя тех, кому в новом, XXI веке, предстоит обновлять великую Россию. Это секретарь Совета Безопасности, директор ФСБ России Владимир Владимирович Путин».
Путин, безусловно, обновлял Россию. Его движения были в самых разных направлениях. Он приходил к власти как человек, который, с одной стороны, должен гарантировать интересы семьи Ельцина и преемственность базовых элементов курса Бориса Николаевича. Он приходил как западник и в начале своего правления на полном серьёзе говорил о возможности вступления России в НАТО и Евросоюз. Это были не шутки.
- Спойлер
Привела Владимира Путина к власти не какая-то страшная силовая корпорация, о чём было много спекуляций в прошлом и в меньшей степени в этом десятилетии, а семья Бориса Николаевича Ельцина — Валентин Юмашев, Татьяна Дьяченко — при поддержке близкого к семье бизнеса — в частности, Романа Абрамовича. Роль Бориса Березовского, раздуваемая многими, в назначении преемника Ельцина, на мой взгляд, серьёзно преувеличена. Я бы отвёл ему процентов 15 проекта «Путин». Собственно, главной заслугой Березовского была идея движения «Единство», блока «Единство», состоявшего из 5 политических сил, на базе которого впоследствии была создана «Единая Россия».
Успех «Единства» на думских выборах 1999 года, безусловно, ускорил принятие решения о досрочной отставке Бориса Ельцина и досрочных выборах президента. Стало понятно, что Путин их выигрывает, а тогда рейтинг Путина был 52% и Администрация президента и семья опасались, что этот рейтинг не удастся удержать до июня, когда выборы должны были пройти по графику — в июне 2000. Поэтому, собственно, Борис Николаевич и ушёл в отставку в новогоднюю ночь. Такой замысел возник ещё в октябре, когда рейтинг Владимира Путина впервые серьёзно подскочил. Но главным инструментом, который привёл Владимира Путина к власти, была, конечно, Чеченская война, начавшаяся после до сих пор не объяснённых и таящих в себе определённые исторические закладки взрывов домов в Москве. К концу 1999 года рейтинг одобрения молодого премьер-министра и наследника Ельцина был 83%.
Здесь, конечно, был очень важен контраст между старым больным Ельциным и молодым, красивым и здоровым Путиным. Надо сказать, что в конце 90-х годов на президентский пост, на позицию преемника Ельцина претендовали многие — и Виктор Черномырдин, и Юрий Лужков, и Евгений Примаков, и даже спикер Совета Федерации Егор Строев. Но все эти люди не понимали, как не понимал этого тогда, конечно, и я (я тогда ещё не занимался изучением психоанализа применительно к политике), что Ельцин не мог назначить пожилого преемника, преемника-брата, а таковыми были, безусловно, и Черномырдин, и Лужков, и Примаков, и даже Строев. Он должен был назначить преемника-сына. Ему нужен был сын — психологический сын.
В этом смысле, например, Борис Немцов мог стать преемником, да. Но эти шансы он потерял уже к 1997 году, поскольку не с теми связался, занял неправильные позиции по некоторым вопросам. Кроме того, Бориса Николаевича несколько смущала легковесность Бориса Ефимовича. Надо сказать, что да, эта легковесность имела место. Борис Немцов посерьёзнел и потяжелел психологически уже после того, как ушёл из власти в оппозицию в прошлом и нынешнем десятилетиях. Я с ним общался не так часто, но это давало мне возможность зафиксировать изменения в Немцове. Он с годами становился всё серьёзнее и серьёзнее, а в конце 90-х годов нельзя сказать, что он слишком чётко понимал, каково бремя власти и что такое быть президентом в России.
Владимир Путин понимал это с самого начала. Он очень боялся власти, и этот комплекс самозванца, ощущение, что он оказался не на своём месте, не в своём кресле, преследовал его в первые годы правления. Он исчез, пожалуй, после Беслана, когда он наконец понял, что даже в условиях тяжелейшего кризиса он может выстоять, что он принимает правильные решения, и, как говорил во время переворота 18 брюмера Наполеон Бонапарт во дворце Сен-Клу, обращаясь к депутатам, «со мной следует богиня победы и богиня удачи». Вот этот невероятный фарт стал одним из девизов Владимира Путина — его вера в то, что какие бы проблемы ни накапливались в его путинской России, они всё равно будут решены, а все кризисы путинского периода так или иначе локальные.
Потом совершенно официальным преемником был Сергей Вадимович Степашин, но он оказался недостаточно надёжным. Он стал вступать в переговоры с различными кланами за пределами контроля ельцинской семьи. Он уже действительно возомнил себя готовым президентом летом 1999 года, когда его рейтинг подскочил до 23% и, хотя оставался вторым в президентском забеге после рейтинга Евгения Примакова, но обнаруживал устойчивую позитивную динамику. Кроме того, Степашин даже пустился в переговоры с Евгением Максимовичем Примаковым на тему того, что Примаков может стать президентом в 2000 году, а Степашин в 2004. То есть Примаков отсидит в президентском кресле один срок.
Это было уже совсем недопустимо с точки зрения ельцинской семьи и именно поэтому Сергей Вадимович Степашин уступил место кремнёвому большевику Владимиру Владимировичу Путину, который очень правильно проявил себя с этической точки зрения с позиции семьи Ельцина в истории с Анатолием Собчаком, которому он помог бежать от следствия Юрия Скуратова во Францию, и в истории с самим Юрием Скуратовым, который подал в отставку и сложил оружие, отказался от политической борьбы, которой ожидали от него многие, в том числе и в лагере Примакова-Лужкова, под личным давлением тогдашнего директора ФСБ Владимира Владимировича.
В общем, Владимир Владимирович семью не подвёл, полностью защитил и гарантировал её интересы. И хотя у нас принято ругать «лихие 90-е», но лично о Борисе Николаевиче Ельцине Владимир Владимирович Путин всегда высказывался в высшей степени лестно и комплементарно. И Ельцин-центр — мы помним, что Путин выступал на его открытии, и памятник Ельцину — всё это существует в камне и в душе ельцинского приёмника. Хотя психологически Путин — это, безусловно, анти-Ельцин. Этим во многом объясняется и абсолютный отход от ельцинской политики и формирование новой политики при втором президенте России.
Ельцин был революционером-реформатором по складу ума. И поэтому он часто принимал решение что-нибудь поменять — например, отправить кого-нибудь в отставку — даже тогда, когда это было совершенно не нужно. Владимир Путин — консерватор. Поэтому он идёт на любые изменения только в ситуациях, когда этих изменений уже никак невозможно избежать. Именно поэтому все его чиновники сидят на своих постах десятилетиями, независимо от их эффективности. Для него, как для всякого консерватора, лояльность важнее эффективности. Поэтому никакие провалы не ведут к понижению акций человека в глазах действующего президента, если этот человек его не предал. Если предал, то никакая эффективность не спасёт.
И Владимир Путин индуктивист. Он считает, что положительный опыт прошлого обязательно будет воспроизведён в настоящем и будущем. Он опирается на те схемы, которые, с его точки зрения, зарекомендовали себя хорошо. Поэтому, скажем, в России никогда не будет мягкой финансовой политики, поскольку для Путина очень важно иметь эту кубышку, заначку. Психологически она для него важнейшая гарантия стабильности режима. Точно так же в путинской России никогда не будет движения в направлении либерализации, поскольку закручивание гаек и усиление правоохранительных структур он видит важнейшим залогом, опять же, стабильности своей власти.
Стабильность — это бог Владимира Путина. И когда спрашивают, зачем Путин читает послание Федеральному собранию, а не отменят их, хотя видно, что эта процедура его раздражает, зачем он устраивает прямые линии с народом (на последней линии он чуть не заснул) и так далее — это ритуал. А ритуал — важнейший элемент обеспечения стабильности, важнейший компонент стабильности. Поэтому несмотря на то, что Путин не любит публичность и тяготится публичными обязанностями (отсюда, кстати, его многочисленные легендарные опоздания, которые в первую очередь объясняются прокрастинацией, нежеланием нести это бремя публичных обязанностей), он от ритуала не отступит. Положено читать послание Федеральному собранию — значит, буду читать. А иначе элиты, а потом и народ могут испугаться.
Считается, что путинская власть — это власть силовиков. Это не так. В самом начале программы мы уже говорили, что нет никакой единой корпорации силовиков, подобно тому, как существовали корпорации военных, например, в Турции или в странах Латинской Америки. Есть множественные группы влияния людей в погонах, которые, впрочем, тесно связаны с бизнесом. Многие из них сами крупные бизнесмены. И существует броуновское движение — постоянная борьба этих групп между собой. Путинская власть — это монетократия, власть денег.
Ещё один пропагандистский фантом путинской эпохи — это вертикаль власти. Её тоже не существует. Существует горизонталь власти. В России власть возникает в любой точке, где крупный капитал сочетается и совмещается с бюрократическим ресурсом — гражданским и силовым. Например, если некий крупный бизнесмен контролирует прокурора и главу ФСБ или МВД, а также председателя суда в каком-нибудь регионе, он является властью в этом регионе. Если какое-то из этих звеньев выпадает, значит, схема и модель власти меняется.
Количество этих центров тоже постоянно меняется. Сегодня, чтобы, например, посадить крупного, влиятельного человека в тюрьму, совершенно необязательно личное решение Путина. Это может решаться уровнем или даже двумя уровнями ниже, и Путин в это не вмешивается, поскольку в этом броуновском движении, в этой горизонтали власти он тоже видит залог и причину стабильности своего режима. Действительно, это некий аналог сетевой структуры, а в современной реальности сетевые структуры эффективнее и надежнее иерархических. Хотя Путин это так не рационализирует. Он, как консерватор, воспитанный в Советском Союзе, безусловно, сторонник иерархических моделей. Но бессознательно он поддерживает эту горизонталь власти.
Сейчас уже много говорится о сценариях транзита власти, о том, что Путин когда-нибудь должен уйти. С президентского поста он вполне может уйти даже до 2024 года, что вызовет бурю восторгов, в частности, на Западе. Но все модели транзита, которые сегодня обсуждаются в Администрации президента, так или иначе обозначают, что Путин останется во власти и всё равно будет самым влиятельным лицом страны.
Мы с вами обсуждали казахстанский сценарий, который ещё недавно считался достаточно продуктивным, при котором Путин возглавляет Совет Безопасности, Совету Безопасности переподчиняются силовые структуры, потому что контроль над сферой безопасности Путин отдать никому не может. Это тоже, так сказать, его абсолютный объект поклонения — он помешан на безопасности. Возможно, это связано с какими-то переживаниями и образами его детства, но это уже другой вопрос, который мы как-нибудь пообсуждаем отдельно. Здесь есть что пообсуждать, но не сейчас — у нас остаётся мало эфирного времени.
Но тут неожиданно выяснилось, что сам казахстанский сценарий даёт сбои в Казахстане. Это связано во многом с тем, что, по некоторым данным, очень плохо чувствует себя Нурсултан Абишевич Назарбаев, бывший президент и пожизненный лидер нации. Он лечится в Германии. Естественно, идея транзита власти по-путински исходит из того, что Путин в момент ухода с президентского поста будет ещё ого-го, молод, красив и здоров — не без помощи пластической хирургии и других современных медицинских технологий.
В Казахстане сегодня все кланы объединились против дочери Назарбаева Дариги и не хотят, чтобы она стала преемником. Уже близятся силовые разборки между кланами, которые пока сдерживает разве что председатель Комитета национальной безопасности Карим Масимов, полностью лояльный Назарбаеву, у которого он был и премьером, и руководителем Администрации президента, и даже рассматривался как возможный преемник, но не мог им стать, потому что этнически он уйгур, а для Казахстана это неприемлемо.
Поэтому поиски сценария транзита власти будут продолжены и путинская России в её нынешнем состоянии (уже не та прозападная, которая существовала в начале его правления, а антизападная и изоляционистская, поскольку Путин полностью разочаровался в возможности договориться с Западом и интегрировать Россию в международные институты) будет сохраняться ещё неопределённое время. И нам в ней жить.
https://echo.msk.ru/programs/belkovskytime/2479823-echo/