Экономический скраббл
В теории экономической сложности экономика – это такая глобальная игра в скраббл, где технологии – буквы, а товары – слова. Чем больше у вас букв, тем больше слов позволяет составить каждая новая буква. Если вы бедная, отсталая страна, то даже освоение новейшей технологии откроет вам сравнительно немного производственных возможностей. В развитой экономике новая технология дает мультипликативный эффект сразу во многих смежных отраслях.
Для оценки экономической сложности используется статистика международной торговли (массив данных по ней наиболее прозрачен, а классификация универсальна). Учитываются те продукты, в производстве которых страна имеет устойчивое конкурентное преимущество, то есть экспортирует больше, чем средняя экономика подобного размера. Индекс сложности экономики (ECI) отражает, насколько сложна совокупность производимой страной продукции.
Казалось бы, у всех отстающих есть возможность беззастенчиво заимствовать технологии и пользоваться преимуществами догоняющего развития. Но что-то, очевидно, мешает этому процессу. В середине прошлого века Майкл Полани предложил концепцию неявного, личностного знания. Всякая технология состоит из явного, документируемого знания (инструкция, рецепт, регламент) и неявного (опыт технолога, интуиция шеф-повара, профессиональная этика), которое может быть передано только через прямое обучение ученика мастером. Невозможно научиться ездить на велосипеде, просто прочитав инструкцию. Этот навык надежно приобретается за несколько практических занятий в присутствии опытного наставника. Принцип оказался универсальным.
Анализ данных за последние полвека позволил создать карту глобального технологического пространства, которая показывает технологическую связанность различных продуктов.
Идея чудесного скачка в зоны, где мы сами будем создавать новые технологии, очень популярна и в правительстве, и в экспертном сообществе. Но статистика говорит, что подобные скачки дороги и имеют низкие шансы на успех. Экономика естественным образом развивается вокруг существующих технологий, постепенно осваивая соседние пространства
Каждая цветная точка – это отрасль промышленности, участвующая в мировой торговле. Справа налево и от периферии к центру сложность продуктов постепенно увеличивается. Выделяются несколько крупных кластеров: легкой промышленности (зеленый), машиностроения (синий), электроники (бирюзовый), химии и фармацевтики (фиолетовый), сельского хозяйства (желтый). Расстояние между точками отражает простоту освоения одной технологии при наличии другой.
Экономика естественным образом развивается вокруг существующих технологий, постепенно осваивая соседние пространства. Скачки на удаленные точки слишком рискованны и редко удаются. Для освоения новой технологии необходим контакт с экспертом и накопление в его присутствии достаточного личного опыта. Поэтому в масштабах экономики основными инструментами освоения технологий являются прямые иностранные инвестиции, привлечение квалифицированных специалистов, диаспоры, обучение на зарубежных предприятиях.
Идея чудесного скачка в зоны, где мы сами будем создавать новые технологии, очень популярна и в правительстве, и в экспертном сообществе. Но статистика говорит, что подобные скачки дороги и имеют низкие шансы на успех. Экономика естественным образом развивается вокруг существующих технологий, постепенно осваивая соседние пространства Германия (ECI = 1,92) Вот так, например, выглядят в технологическом пространстве развитая экономика Германии (ECI = 1,92, вторая в мире по уровню сложности) и опирающаяся на легкую промышленность экономика Камбоджи (ECI = -0,65).
Идея чудесного скачка в зоны, где мы сами будем создавать новые технологии, очень популярна и в правительстве, и в экспертном сообществе. Но статистика говорит, что подобные скачки дороги и имеют низкие шансы на успех. Экономика естественным образом развивается вокруг существующих технологий, постепенно осваивая соседние пространства Камбоджа (ECI = -0,65) Существует устойчивая корреляция уровня ВВП на душу населения и индекса экономической сложности. Чем сложнее экономика, тем страна богаче. Специализация на простых технологиях не позволяет достичь устойчивого высокого уровня благосостояния. Исключение составляют только нефтедобывающие страны в период высоких цен на нефть.
Более того, положение в технологическом пространстве определяет круг технологий, до которых экономика может реально дотянуться, и таким образом обуславливает потенциал роста экономики. Сильная позиция в центре ключевых кластеров позволяет быстро осваивать соседние технологии. Присутствие исключительно в периферийных технологических зонах замедляет экономическое развитие.
Чего мы точно не можем
Вот так довольно тускло выглядит сегодня российская экономика в глобальном разделении труда:
Россия (ECI = 0,05)
Идея чудесного скачка в зоны, где мы сами будем создавать новые технологии, очень популярна и в правительстве, и в экспертном сообществе. Но статистика говорит, что подобные скачки дороги и имеют низкие шансы на успех. Экономика естественным образом развивается вокруг существующих технологий, постепенно осваивая соседние пространства Россия (ECI = 0,05)
Крупные пятна – это нефть и газ. Раскиданные по периметру одинокие точки – уголь, металлы, сельское хозяйство, вооружения. Авиапром, судостроение, наноиндустрию и прочие амбициозные проекты последних лет невозможно различить невооруженным глазом. Наши возможности размазаны по периферии технологического пространства, конкурентные позиции в центральных узлах отсутствуют. Положение российской экономики в технологическом пространстве ставит нас на 98-е место из 121 по перспективам среднесрочного экономического роста, с прогнозом менее 2% в год, то есть ниже среднемировых. И это на основании данных 2014 года, то есть без учета снижения цен на нефть и санкций.
Идея чудесного скачка в зоны, где мы сами будем создавать новые технологии, очень популярна и в правительстве, и в экспертном сообществе. Однако статистика говорит, что подобные скачки дороги и имеют низкие шансы на успех. Нам часто не дают покоя достижения СССР – смогли же мы создать атомную бомбу и первыми запустить человека в космос. Значит, совсем не обязательно учиться делать холодильники и шить рубашки, чтобы начать самим производить новые технологии. Но, во-первых, прорывы СССР потребовали напряжения ресурсов всей страны, включая трудовые ресурсы ГУЛАГа, ограничение потребления населения и недоразвитость других отраслей экономики. Во-вторых, СССР активно заимствовал технологии на Западе. Так, атомный проект был во многом разведывательной операцией, что можно считать своеобразной формой технологической открытости.
Попытка одновременно развивать авиастроение, судостроение, транспортное машиностроение и даже электронику также не особенно перспективна. Существующая технологическая позиция России слишком слабая, ресурсы экономики – и трудовые, и капитальные – ограничены, а идея опираться на внутренний рынок и госкорпорации не может привести к созданию конкурентных производств.
Защита внутреннего рынка может помочь отечественному бизнесу достичь экономии масштаба, но если нет цели перехода к экспорту и открытой конкуренции, то импортозамещение не только не способствует росту, но и замедляет дальнейшее развитие экономики. В результате появились отрасли, существующие только на аппарате искусственного дыхания: производящие по несколько трамваев в квартал или несколько самолетов в год и требующие постоянной финансовой поддержки и защиты от конкуренции. Эти предприятия не развивают нашу экономику, а растрачивают ее ограниченные ресурсы.
Что мы можем
Так что же может производить Россия? Мы, скорее всего, не исключение. Наиболее реальным является органическое развитие существующих конкурентных позиций и движение от них в глубь технологического пространства, в смежные, технологически связанные отрасли. Наилучший потенциал развития есть у добывающих отраслей, химии, сельского хозяйства, производства строительных материалов, транспортного и сельхозмашиностроения. Но для реализации этого потенциала необходимо устранить целый ряд барьеров, препятствующих органическому развитию бизнеса.
Наглядным примером может быть ренессанс нефтяной промышленности США. Добыча в основных нефтяных регионах США ведется уже больше ста лет – сливки давно сняты. Главное отличие США от остальных нефтедобывающих стран – это минимальное регулирование недропользования и конкурентная структура отрасли, где сотни малых и средних компаний конкурируют с лидерами, непрерывно тестируя новые технологические идеи. К этому добавляем эффективный финансовый рынок и надежную защиту инвестиций. В результате поток инноваций за 10 лет трансформировал отрасль и позволил удвоить добычу.
Даже в условиях низких нефтяных цен Россия могла бы добиться притока инвестиций и технологичного роста, если бы дерегулировала недропользование и открыла нефтяную и газовую промышленность для частных инвестиций.
Возможность производить больше нефти, стройматериалов и удобрений выглядит не так волшебно, как превращение нашей промысловой экономики в постиндустриальную или новый рост цен на нефть. Но это возможность постепенно двигаться к более яркой и сложной экономике, с трезвым расчетом на собственные силы, а не на чудо или удачу.
Идея чудесного скачка в зоны, где мы сами будем создавать новые технологии, очень популярна и в правительстве, и в экспертном сообществе. Но статистика говорит, что подобные скачки дороги и имеют низкие шансы на успех. Экономика естественным образом развивается вокруг существующих технологий, постепенно осваивая соседние пространства Польша (ECI = 0,93) Вот как выглядят сегодня экономики наших соседей, Польши и Турции, которые не совершали головокружительных скачков и не создавали госкорпораций:
Идея чудесного скачка в зоны, где мы сами будем создавать новые технологии, очень популярна и в правительстве, и в экспертном сообществе. Но статистика говорит, что подобные скачки дороги и имеют низкие шансы на успех. Экономика естественным образом развивается вокруг существующих технологий, постепенно осваивая соседние пространства Турция (ECI = 0,42) Последние 20 лет обе страны постепенно осваивали все более сложную продукцию, двигаясь от сельского хозяйства (желтый) и легкой промышленности (зеленый) к машиностроению (голубой) и электронике (бирюзовый). Последовательно развивались Корея, Мексика, Малайзия и даже Китай.
Что делать
Экономическая наука приходит к тем же выводам, что и Лев Толстой с его похожими друг на друга счастливыми семьями. Экономические диагнозы могут быть весьма разнообразны, но список условий для успешного развития достаточно универсален. Теория экономической сложности лишь по-новому расставляет акценты.
1. Экономическая открытость. Путь в высокоразвитую экономику лежит через участие в международном разделении труда и интенсивные контакты с миром. Сегодня Россия становится все более изолированной, что создает угрозу хронического отставания. Открытость предполагает смену модели мира с эгоцентричной (мир крутится вокруг нас) на более реалистичную, в которой Россия – небольшая и пока периферийная часть мировой экономики, где центрами являются США, Китай и ЕС.
Необходимо ориентировать экономику на внешние рынки, реально поддерживая экспорт. Оформление экспортной операции, возврат НДС, получение недискриминационного доступа к логистической инфраструктуре остаются сегодня прерогативой крупных сырьевых игроков, источниками сбора административной ренты. Обеспечив равные возможности экспорта для мелких и средних предприятий, можно добиться наиболее быстрых положительных результатов.
2. Для развития любой отрасли необходима конкурентная среда внутренних рынков, где участники одновременно конкурируют и сотрудничают. В России за последние 10 лет уровень конкуренции во многих отраслях снижался, а барьеры входа для новых игроков росли.
3. Защита прав инвесторов, эффективная судебная система. Слабая защита прав снижает стимулы для предпринимательства и инвестиций, главных двигателей экономического развития.
4. Еще два года назад макроэкономическая стабильность считалась одним из главных достижений российского правительства. Сегодня колебания курса, введение или прекращение санкций практически невозможно предсказать. Инвестиции в экспортное производство в таких условиях превращаются в игру в казино.
Сегодня у России нет средств для мегапроектов и госкорпораций, нет незадействованных мощностей и свободных трудовых ресурсов для экстенсивного наращивания производства. Возвращение к устойчивому росту возможно только через экономическую открытость, структурные реформы и создание условий для органического развития бизнеса.
Read more at:
http://carnegie.ru/commentary/2016/02/26/ru-62888/iuij
Активные действия России и Китая на рынке золота повышают доверие к металлу и подрывают доминирование доллара. На фоне растущего скептицизма по отношению к финансовой системе западных стран такие действия могут лишить США рычагов давления, пишет Die Welt.
