А.К.: Существует мнение, что Путин таким образом пытается повысить цены на нефть.
К.Б: В некотором смысле это соответствует действительности. Хотя Сирия — не самый крупный производитель нефти, все же военное напряжение распространяется на весь регион, что не может не влиять на вопросы транспортировки черного золота. Другой вопрос: получает ли Кремль желаемое? Судя по тому, что нефть сейчас балансирует ниже $50 за баррель, ответ: нет. Рынок не реагирует, потому то все понимают: на самом деле у Москвы нет серьезных возможностей для влияния на ситуацию.
Как и в случае с Украиной, в ситуации с Сирией речь идет не о войне, а о провокационной спецоперации, направленной на подогрев конфликта: ясно, что поставка вооружения одной из сторон увеличит соответствующую помощь для другой. Конечно же, Путин не борется с Исламским государством. Не сомневаюсь, что, как и в случае с Бен Ладеном, российские спецслужбы контактируют с террористами ИГИЛ.
А.К.: Вы считаете, что Путин фактически поддерживает Исламское государство?
К.Б.: Есть косвенные признаки этого, тем более что Исламское государство повторяет некоторые идеологические установки современного Путина. Здесь следует отметить, что внешняя политика России последние 15 лет — это не политика бывшей сверхдержавы, а лишь набор спецопераций в духе КГБ.
А.К.: Чем в данном контексте отличается советская внешняя политика от российской? Разве советские вожди не спонсировали мафиозные режимы по всему миру в целях укрепления собственного тоталитарного строя?
К.Б: Существует очень существенное отличие между ситуацией "нулевых" и тем, что было во времена СССР. Оно состоит в том, что внешнеполитические решения в Советском союзе принимали именно политики, а не спецслужбы. Соответственно, внешняя политика СССР отнюдь не являлась набором спецопераций. После прихода к власти выходцев из КГБ в 2000-х годах отпал сдерживающий фактор, который присутствовал в Советском Союзе, когда представителей спецслужб не допускали к принятию политических решений.
Ранее я подробно обсуждал данную проблему с Михаилом Горбачевым и задал ему вопрос о том, насколько сильно было влияние КГБ на политику в СССР. Ответ Горбачева был интересный: он сказал, что спецслужбы всегда очень хотели влиять на политические решения. Все их докладные записки и провокации были направлены на то, чтобы повысить свой рейтинг и вовлеченность в политику. Соответственно, главной задачей ЦК КПСС было ограничение этой вовлеченности и исключение спецслужб из списка субъектов, напрямую занимающихся политикой. Более того, ЦК КПСС постоянно направлял на руководство КГБ не представителей военно-силового блока, а именно политиков, выполняющих сдерживающую задачу. Следует отметить, что несколько раз за историю СССР спецслужбы выходили из-под контроля. И в сталинские, и в хрущевские, и в брежневские времена приходилось прикладывать очень серьезные усилия для восстановления политического контроля над ними.
В настоящее время спецслужбы находятся у власти, и их никто не контролирует. Именно поэтому президент великой страны выступает как примитивный провокатор, который перед саммитом "Большой восьмерки" внезапно отправляется в Пхеньян, косвенно делая Ким Чен Ына участником совещания G8. Среди бесчисленного количества подобных акций — поставка вооружения в наиболее горячие точки для провоцирования конфликтов.
Трагедия в том, что указанные действия стали содержанием политики государства, а не докладных записок в адрес ЦК КПСС. В советские времена направленные отделу "Т" предложения, связанные с вооружением палестинцев или подготовкой для Палестины двухсот террористов, могли быть отклонены по итогам рассмотрения. Теперь отсутствует сдерживающий фактор со стороны политической власти, поэтому в Кремле принимаются самые безумные решения: транспортировка ядерного оружия в незаконно захваченный Крым или в самый центр Европы — Калининград — стала возможна. Приходило ли подобное в голову советским спецслужбам? Уверен, что — да, однако их всегда ставили на место и объясняли: мол, даже не произносите такие вещи вслух.
Таким образом, поставка оружия Асаду и участие в войне на его стороне — очередная серьезная провокация, которая стала возможна в том числе благодаря отсутствию каких-либо сдерживающих факторов в Кремле.
А.К.: На днях было озвучено сравнение ситуации в Сирии с афганской историей. Что Вы думаете по этому поводу?
К.Б.: Я, конечно, могу предположить, что в планах российских спецслужб есть сценарий отстранения от власти Башара Асада и утверждение в Дамаске собственной марионетки, а именно это было изначальной целью СССР в Афганистане. Тем не менее, насколько я понимаю, Кремлю это попросту не нужно, поскольку это подорвет политические основы режима Асада, за сохранение которого борется Москва.
Не сомневаюсь, что Асад, будучи все-таки политиком, а не людоедом, понимает это, поэтому старается не совершать актов демонстративного варварства. В то же время преступлений против собственного народа достаточно, чтобы обозначить его как одного из самых кровавых правителей современности: он занимается бомбардировкой городов и уничтожением целых селений. Между прочим, это как раз и привело к формированию вооруженного сопротивления со стороны лиц, не готовых терпеть подобное варварство.
А.К.: Как в таком случае оценивать заявления американцев по поводу участия российских военных в сирийском конфликте? Как собирается реагировать Белый дом на это? Напомню, что Вашингтон заявил об угрозе эскалации конфликта, в том числе между РФ и коалицией.
К.Б.: В переводе с дипломатического языка это означает, что Россия начала участвовать в оружейной борьбе не только против оппозиции к Асаду, но и против союзников, в том числе США, сражающихся с его режимом. По мнению Вашингтона, подобное вмешательство Москвы в конфликт — это выступление против западного сообщества уже не только на дипломатическом, но и военном уровне. Полагаю, что отныне американцы будут более тщательно заниматься изучением данной ситуации, и уже через некоторое время мы увидим выступления плененных российских военных, которые расскажут, что Россия участвует в войне против оппозиции. Это на самом деле будет означать признательные показания в борьбе против коалиции, что, безусловно, приведет к расширению санкций. Похоже, Путин напрашивается уже на полноценный международный бойкот — режим эмбарго.
Это и не удивительно, учитывая, что Кремль в последнее время совершает шаги по принципу "чем хуже, тем лучше". Путину кажется, что усиление нестабильности внешнеполитической ситуации ведет к укреплению его власти внутри России. Президент РФ неуклонно приближает сценарий, когда международный трибунал будет проводиться в Москве оккупационными войсками, которые остановят путинское варварство. Сегодня Путин уже ничем не отличается от Асада.
А.К.: Чем завершится для Кремля сценарий полноценного участия в войне на стороне официального Дамаска?
К.Б.: Сейчас вооруженные силы РФ выполняют функцию щита режима Асада. Не думаю, что у Москвы есть достаточный объем вооружений для выполнения этой задачи, однако даже полноценное участие Кремля в сирийском противостоянии никак ситуацию не изменит. Если произойдет полномасштабное участие России в сирийской войне, в скором времени российские солдаты станут единственной силой, сражающейся с оппозицией, то есть со всем сирийским народом. История с этим глобальным наемничеством завершится поражением российской армии. Остатки сил, которые поддерживают Асада, начнут переходить на сторону его противников.
В этом смысле афганский сценарий действительно становится более вероятным: российская группировка в Сирии, насчитывающая сейчас до 10 тысяч военных, разрастется до 50 тысяч. То, что Путин пошел этим путем, свидетельствует о том, что он ничего не понял про Афганистан. Печально, что он учит историю на собственных ошибках, жертвуя жизнями российских военнослужащих — граждан РФ.
А.К.: Как отразится переброска российских войск в Сирию на украинском конфликте? В последнее время ряд экспертов, в том числе приближенных к Кремлю, поговаривают о том, что Москва от безнадежности начинает реально выполнять Минские договоренности.
К.Б.: Выполнение Минских соглашений — это, прежде всего, прекращение боевых действий, чего со стороны Кремля пока не наблюдается. Напротив, поступают сообщения о строительстве российской военной базы близ украинской границы, не прекращаются обстрелы в зоне АТО, продолжается перемещение "отпускников" в ДЛНР и подготовка диверсантов.
Указанная ситуация должна стать уроком для США: дипломатические увещевания и отказ поставлять летальное оборонительное оружие Украине — слабые аргументы во взаимоотношениях с Путиным, не производящие на него никакого впечатления. Подобная позиция лишь продляет конфликт на Донбассе. Технология, применяемая американцами в Украине, конечно же, в Сирии применяться не будет, и именно это позволит рассчитывать на то, что война будет завершена с печальным для Москвы результатом.
В то же время это означает, что иные конфликты, в том числе украинский, будут расширены: Путину требует внешнее противостояние для поддержание своего режима. Все, что ему не удастся реализовать в Сирии, он попытается сделать в Украине. Поражение российских военных в Сирии приведет к тому, что проигравшие и обозленные солдаты, которых будут выводить из зоны сирийского конфликта, выместят агрессию в Украине. В этом случае отсутствие западного оборонительного оружия у Киева может привести к печальным результатам.
Беседовал Александр Кушнарь
а почему я должна знать, что ты должна? 
посмотрим
