"Перевод как орудие национальной розни.Когда Максим Рыльский перевёл "Евгения Онегина" на украинский язык, народ был просто в восторге. И русский, и украинский. Книга сразу стала библиографической редкостью, но отнюдь не по любви к Пушкину.
Сразу и однозначно этот шедевр был воспринят как образцовая пародия!
А что? Всех пародировать можно - а Пушкина почему нельзя? Тут же появились народные варианты: "Чи гэпнусь я, дрючком припертый"... Хотя у Рыльского "Впаду я, вражений стрілою"...
И неудивительно. Судите сами:
"Коли ж юнацьких літ бурхливих
Прийшла Євгенію пора,
Пора надій і мук щасливих,
Француза прогнано з двора.
Дістав Онєгін мій свободу,
Остригся під останню моду,
Як dandy той причепуривсь
І в колі вищому з'явивсь.
Він по-французьки, як годиться,
Міг розмовляти і писать,
Мазурку легко танцювать,
Умів незмушено вклониться;
Тож присуд був йому один:
Люб'язний і розумний він."
А коллеги по Союзу писателей задали лишь один недоуменный вопрос: ДЛЯ КОГО ЭТО? Как Максим Фаддеевич представляет себе своего читателя?
Неужели есть в природе такие селюки, для которых "Чем меньше женщину мы любим - тем легче нравимся мы ей" - это непонятно, а вот "Що менше жінку ми кохаєм, то більше ми до серця їй" - в самый раз?
И если в самом деле у кого - то такие проблемы с пониманием, так не уделить ли больше внимания русскому языку в школе?
Потому что задача - не выискивать и выпячивать микроскопическую разницу между столь близкородственными народами, а формировать единое культурное пространство.
Но что могло убедить автора в тупиковости пути, если - успех? Если читатели ждут новых подвигов на ниве перевода? Да ведь и у коллег не вызвал никаких нареканий Ершовский "Конёк - Горбунок", превращенный им в "Горбоконика":
Стали браття дорікать,
В поле дурня виганять,
—Та хоч як вони кричали,
Тільки голос утеряли:
Що йому до тих розмов!
Ну, тут батько підійшов,
Каже: «Синку мій коханий,
Ти піди в дозор, Іване.
Я обнов тобі куплю,
Дам і кваші, й киселю».
А вот это никого не насмешило, даже понравилось: перевод с народного на народный воспринимался вполне органичным.
И вот - оказалось, Максим Рыльский трудился не зря. Проторил дорогу стольким подражателям и последователям! А степень таланта у потомков самая разная.
И теперь, когда Пушкин стал "иномовным письменником", как не переводить, точно зная, что тиражи обеспечены? Что твой труд окажется во всех школьных хрестоматиях?
Край лукомор’я дуб зелений,
І золотий ланцюг на нім:
І день і ніч там кіт учений
На ланцюгу кружляє тім;
Іде праворуч - спів заводить,
Ліворуч - казку гомонить.
Дива там: лісовик там бродить,
Русалка на гіллі сидить;
На невідомих там доріжках
Сліди нечуваних страхіть...
Цитировать можно бесконечно. Да разве только Пушкин попал под раздачу "украинизации"? А Чуковский?
Тут назустріч мій коханий
Мій улюблений кацап,
Він з Альошею і Ванєй
Прямував, неначе цап
І мочалку, наче галку
Він щелепами цап–цап!
Узнали "Мойдодыра"? "Тут навстречу мой хороший, мой любимый Крокодил"... КАК Крокодил в переводе превратился в "кацапа"? В "русского"? Ну а "цап" - это "козёл", а "щелёпы" - нагайки...
(Уже несколько человек уличили меня в дремучем невежестве - "щелепа - это ЧЕЛЮСТЬ! Пришлось ещё раз свериться со словарём. "Щелепа - челюсть, салазки, протез". Есть переводчику, из чего выбрать..
А "шелеп" или "шелепуга" ж. устар. Плеть, нагайка; Источник: Современный толковый словарь русского языка"
Так и напрашивается обратный перевод:
"Тут навстречу мой любимый, мой залюбленый москаль.
Он с Алёшею и Ниной, как козлище, пёрся в даль.
И мочалку, или галку, челюстями цап-цап-цап"!
Да ведь не только литература! В учебнике музыки на украинский переведены советские песни. Военные песни:
"О, скильки их, хорошив друзив,
Лежать лишилось в темноти,
Край незнайомого поселку
На безименний высоти!"
Кладезь! И кладезь именно переводческой мысли потому, что все и всегда пели и поют это только на языке оригинала. Но учебник безусловно заслуживает того, чтобы сохраниться для потомства. А то ведь не поверят, что переводили и Высоцкого:
Якщо выйшло, что раптом друг
И не ворог, не друг, а так,
Якщо зрозу не разберешь,
Погань вин, чи добряк..."
Словом, все средства стали хороши, когда изменилась цель. Какое "единое культурное пространство", когда теперь вот именно желательно доказать, что "Украина - не Россия", и микроскопическую разницу превратить в некую непреодолимую культурную пропасть? Самим эту пропасть и выкопать?
Но, предвижу вопрос, ведь Шевченко на русский переводят?
А это не детская игра, в которой если меня дразнят - то я ещё не так задразню. Перевод - это средство взаимопонимания народов. Так действительно ли у нас такие трудности в понимании?
"Кохайтеся, чорнобриві,
Та не з москалями,
Бо москалі — чужі люде,
Роблять лихо з вами."
Или:
"Чернобровые, любитесь,
да не с москалями,
москали — чужие люди,
глумятся над вами."
Украинский - то вариант ЛУЧШЕ! Какие - то нюансы в переводах теряются неизбежно.
А значит, украинско - русские переводы делались НЕ для русских. Это было единственным способом познакомить с литературой Украины целую шестую часть земной суши, где читателями стали все: "И финн, и ныне дикой тунгус, и друг степей калмык". И точно так же на русский переводили с финского, тунгусского, калмыцкого...
И этот факт не имеет ничего общего с "национальным чванством" - просто исторически сложилось. И казалось естественным, как воздух, которым дышишь.
В самые советские годы я путешествовала по Кавказу по турпутёвкам. Отдых Нины из "Кавказской пленницы" - палатки, спальники, местные низкорослые лошадки... И заметила нечто удивительное: наши проводники в Дагестане говорили между собой по-русски, хотя все были местными, из соседних посёлков. Для нас, конечно, все - "дагестанцы".
На недоумённый вопрос ответили, что у них в республике тридцать два языка!
- А общий какой - то есть?
- Русский общий...
Так как же было уроженцу аула Цада Расулу Гамзатову войти в большую литературу, если не через русских переводчиков, сверхзадачей которых было ОБЪЕДИНЕНИЕ?
Сегодня, когда советская школа перевода практически утрачена, мы ещё не вполне осознали масштаб утраты.
Но не будем хотя бы превращать мастерство перевода в кайло для доламывания нашего общего дома!"
