Игорь Шафаревич. Еврейский вопрос. Часть статьи опущу.
Для Шафаревича в научном исследовании табу не существует. Свое кредо он
сформулировал предельно четко:
«Cейчас один из важнейших для России конкретных вопросов: отстоять право на
осмысление своей истории, без каких - либо табу и "запретных" тем».
Несомненно, именно такой бескомпромиссный подход сделал на долгие
десятилетия табуированным само творчество Шафаревича. Да и сейчас его имя и
труды - «персона нон грата» для «общественного мнения». Но тем ценнее они для
русского читателя.
- Спойлер
- Открытие Шафаревичем родовых свойств «внутреннего врага» позволило ему
доказать, что и большевики с коммунистическими лозунгами, и либералы с
антикоммунистическими – две формы проявления «Малого народа».
По образному выражению Шафаревича при этих переворотах менялся лишь солист,
исполнявший одну и ту же партию. Неизменным оставалось одно – отрицательное
мироощущение, проявлявшееся в ненависти к России и всему русскому, в
русофобии.
В области изучения «внутреннего врага» И.Р. Шафаревич был несомненным
первопроходцем. Если и правомерно проводить какие-то параллели, то речь надо
вести только о теории антисистем Льва Николаевича Гумилева. Случай уникальный
в мировой научной практике. Два ученых, не знакомых друг с другом, оба
вынужденных писать «в стол», без надежды на публикацию, обращаются к одной
проблеме – проблеме «внутреннего врага», и создают даже не две близкие теории,
а в сущности два варианта одной теории.
Познакомившись с работами Шафаревича, Гумилев в последней книге («От Руси до
России», 1992 г.) употреблял термин «малый народ», как синоним «антисистемы».
Игорь Ростиславович использовал идеи Гумилева при дальнейшем развитии своей
теории в 90-х и начале двухтысячных.
Отталкиваясь от тезиса Гумилева - «отрицание давало им силы побеждать, но не
позволяло победить», Шафаревич раскрыл «ахиллесову пяту» Малого народа, его
могильщика.
Механизм удара по Малому народу изнутри, наносимый его собственным, и им же
порожденным, «внутренним врагом» Игорь Ростиславович проиллюстрировал
примером из романа «Война миров» Герберта Уэллса. Марсиане легко сокрушили
самые лучшие армии землян, но стали жертвой тривиального вируса гриппа.
Подобно марсианам Малый народ, побеждая храбрых и искренних своих
противников, всегда становится жертвой примыкающих к нему представителей
Большого народа, без опоры на которых он не может разрушить мир «до
основания». Шкурники и приспособленцы, а также романтики, искренне поверившие
в декламируемые Малым народом светлые идеалы, постепенно национализируют
новый правящий слой. В результате вместо тотального разрушения начинается
процесс созидания. Однако для сохранения своего положения во власти они должны
играть по правилам, установленным Малым народом, а значит отрицать свои
национальные ценности и традиции, - созидать на песке, строить общество без
корней.
Соответственно, в таком обществе, отрезанном от духовных корней, при очередном
кризисе Малый народ, оттесненный от власти, как всегда выступая за самые
радикальные способы решения проблем, может вновь возглавить социальный
протест, и под ликующие крики опять начать крушить все «до основания».
Наглядный тому пример - утрата позиций Малым народом в СССР, начиная с 30-х
гг., кризис советской системы в 80-е и новое торжество Малого народа в 90-е.
Произошедшая при этом смена знамен и лозунгов на прямо противоположные для
Малого народа была не принципиальна – разрушению ненавистной России и всего
русского это не препятствовало. Для Большого же народа повторный приход во
власть Малого народа обернулся второй за один век катастрофой. Поэтому, как
показывает Шафаревич, вывод о том, что Малый народ после победы всегда
приводит к власти и своего «могильщика», вовсе не повод для самоуспокоения.
«Может ли такой процесс смены одного Малого народа другим повторяться
несколько раз, это для нас вопрос не абстрактный, так как мы сейчас сталкиваемся с
опасностью уже третьего подобного переворота»
Особое место среди работ И.Р. Шафаревича занимают исследования, которые
условно можно назвать «цивилизационными». Первооткрывателем роли в истории
культурно-исторических типов, позже названных «цивилизациями», был Н.Я.
Данилевский. В дальнейшем его идеи получили развитие у Шпенглера, Тойнби и
Хантингтона за рубежом, Л.Н. Гумилева в России. Однако именно в трудах И.Р.
Шафаревича цивилизационный подход к постижению общественных процессов
обрел необходимую законченность и стройность, сравнимую с математической
формулой.
Уже полтора века «западники» и «славянофилы» ведут бесконечный спор. Но книги
и статьи И.Р. Шафаревича меняют саму систему координат восприятия проблемы.
Подлинным переворотом, до сих пор в полной мере не осмысленным ни в России,
ни за рубежом, стали «Две дороги к одному обрыву» (1989 г.).
И.Р. Шафаревич впервые высказывает мысль об абсолютной несостоятельности
представлений о «социализме» и «капитализме», как двух непримиримых
антагонистах, о ложности упорно навязываемого нам выбора одного из двух якобы
диаметрально противоположных путей: назад в «социализм» или вперед в
«капитализм». Социализм в СССР, показывает Шафаревич, - всего лишь одна из
форм «технологической цивилизации», порожденной западным капитализмом.
Воспроизводить здесь всю развернутую систему доказательств автора нет нужды, их
читатель найдет в Собрании сочинений И.Р. Шафаревича. Обращу внимание лишь
на еще один, казалось бы, парадоксальный вывод о результатах проникновения в
Россию западной цивилизации.
«Если искать наиболее благоприятное (разумеется для России) истолкование
переживаемого нами времени, то период последних 200–300 лет можно сравнить с
кутузовским (или барклайевским?) отступлением в 1812 году»
В этом свете уже не кажется совсем парадоксальной мысль об одной из причин
широкого распространения неприятия России на Западе.
«Возникает проблема наследника, решение которой, вероятно, определит ход
истории на ближайшие столетия. В этом, возможно, следует видеть причину
многократно отмечавшейся "…", антипатии в отношении западных людей к России.
Запад видит в России возможного кандидата на место такого наследника, а
наследник, согласно многим возникшим на Западе теориям, является и
могильщиком»
«Две дороги к одному обрыву» совершили переворот в восприятии общественных
процессов не только потому, что впервые социализм и капитализм были
рассмотрены как две формы одной цивилизации. И даже не потому, что впервые
социалистический эксперимент предстал в качестве инструмента установления
капитализма в России (независимо от субъективных устремлений советских вождей).
Гораздо важнее другое: впервые было доказано, что оба эти пути ведут в никуда, к
катастрофе.
«Запад болен всего лишь другой формой болезни, от которой мы хотим излечиться»
Современная фаза развития цивилизации Запада, по Шафаревичу, – это очередная
попытка претворения в жизнь утопии, отличающейся, по форме, от большевистского
варианта, но, по сути, такое же радикальное переустройство «несовершенного
мира» в соответствии с «идеальной» схемой. В России духовные ценности
разрушали «до основания» во имя торжества абстрактных идеалов социализма, на
Западе это делают теперь во имя столь же умозрительных идеалов либерализма.
Казалось бы, что может быть более далекого от утопии, чем прагматичный, всецело
ориентированный на прибыль капитализм. Шафаревич выделяет два ключевых
свойства цивилизации Запада. Во-первых, это страсть к властвованию - "libido
dominandi" - и обусловленная ею уверенность в своем превосходстве – «Бремя
белого человека». Второй принцип, базовый для цивилизации Запада –
рационализм.
Однако у каждой медали есть и оборотная сторона. Духовные свойства западного
общества, с одной стороны, обеспечили ему возможность создать невиданную в
истории по мощи цивилизацию. Одновременно рационализм и комплекс
избранности стали питательной средой для развития в недрах этой цивилизации
своего варианта Малого народа. Поэтому нет ничего удивительного в том, что
прагматичный, исповедующий только прибыль, капитализм постепенно стал
приобретать черты утопии.
Суть западного варианта Утопии – через культивирование крайностей
технологической цивилизации заменить живое искусственным. Для этой Утопии
идеал – искусственная среда обитания, искусственный человек. Отсюда и
радикальная борьба с традиционными ценностями, культ всего
противоестественного. Без этого новый «идеальный» мир не построишь.
«Президент Чехии Гавел сказал: "Мы создали первую атеистическую цивилизацию в
истории человечества". Хотя нам-то известно, что таких "первых цивилизаций" было
уже много. Но несомненно, что на Западе сейчас действительно сложилась
антихристианская цивилизация».
Современная антихристианская Европа, которой так гордятся либеральные деятели,
- это, в цивилизационном и культурном плане, уже – АнтиЕвропа, прямое следствие
реализации либерально-техноцистской утопии, утвердившегося в последние
десятилетия господства наднационального правящего слоя – Малого народа или
антинарода. Насколько несомненно существующие, здоровые национальные силы
на Западе способны переломить ситуацию – большой вопрос.
Шафаревич полагает, что уже практически невозможно отделить либеральную
техноцентристскую Утопию от породившей ее технологической цивилизации Запада.
«Очень сложно себе представить, что эти трудности могут быть преодолены на том
же пути, на котором они возникли»
Отсюда и прогноз – мир вошел в эпоху глобальных, в прямом смысле этого слова,
перемен.
«Человечество переживает сейчас какой-то переломный момент истории, оно
должно найти новую форму своего существования. Этот перелом по масштабу
можно сравнить с переходом от охотничьего уклада к земледельчески-
скотоводческому в начале неолита»
Все исследования И.Р. Шафаревича всегда были подчинены одной, центральной
для него теме – поиску «ответов» на «вызовы», от которых зависит судьба России и
русского народа. Поэтому главный для него вопрос - что будет с Россией в условиях
глобальной трансформации мира? Поиск ответов на этот вопрос, как всегда у
Шафаревича, приводит к рассмотрению проблемы в принципиально новой системе
координат, совершенно несводимой к традиционным прозападным или
антизападным парадигмам.
Возможный крах Запада, утверждает Шафаревич – это один из самых серьезных
«вызовов» будущему России.
«Меньше всего мне хотелось бы, чтобы меня поняли так, что Запад, сейчас
подавляющий нас, обречен, нам надо только дождаться его краха. Наоборот,
наиболее вероятным последствием этого краха будет и окончательное падение
России»
Образно говоря, тонущий гигант способен утащить за собой в пучину и наш корабль.
Не является спасением и попытка как можно быстрее механически разорвать с ним
все связи.
«Полное отрицание представляется невозможным: очевиднее всего, из
соображений безопасности страны. Но есть и более глубокая причина: мы слишком
многое приняли в себя от Запада — во всей культуре, в самом типе мышления».
Однако кризис Запада, при всех связанных с ним угрозах, открывает перед Россией
окно возможностей для восстановления духовной и политической
самостоятельности.
«Распад Запада играет сейчас роль замятни в Орде."…" По мере углубления этой
замятни на Западе будут становиться более реальными, более видными
возможности создания государства в России, которое защищало бы наш народ».
Крепкое и независимое государство Шафаревич считает одним из непременных
условий выхода из глобального кризиса.
«У русских есть одно средство, чтобы стать опять жизнеспособным народом "…"
создание сильного русского государства. Его, конечно, опасаются все те, кто желал
бы господствовать над русскими»
Вместе с тем, Шафаревич очень точно определяет и современное состояние
российской государственности.
«Нынешняя власть создана уходящей цивилизацией «западного капитализма», а с
другой, "…" Власть вынуждена обращаться к русским национальным чувствам, к
пассионарности, заложенной в генах русского народа. Власть заинтересована в том,
чтобы выглядеть русской, но чтобы это достигалось ценой минимального числа
реальных действий и максимального числа красивых слов»Поэтому судьба России зависит не от придуманного кем-то гениального плана, не от
власти, пока лишь становящейся русской, а от духовных процессов, идущих сейчас в
народе.
«Что же касается будущего именно русского народа, то оно "…" будет зависеть от
решений, которые примет сам этот народ. Он может формировать на основе
заложенного в его генах представления о «правильном» взаимодействии человека и
космоса, новый тип общества, или участвовать в создании такого нового типа
общества, или, как указывают некоторые авторы, стать материалом для
исторического творчества других народов»
Игорь Ростиславович Шафаревич в своих книгах, статьях сделал все, чтобы эти
решения русский народ принимал, зная природу и сущность вызовов, с которыми
сталкивается. Сможем ли мы применить открытое нам Шафаревичем знание, чтобы
не превратиться в материал или подсобников чужого исторического творчества,
будет зависеть от нас самих. Любой вызов, тем более глобальный, - это не только
угроза, но и возможность.