Список разделов › Главное › Основной раздел
Спасибо огромноеПацифист писал(а):рад ,что всё хорошо
sklarina писал(а):вроде депутаты запретили курочек держать на огороде
https://dachaa.ru/zakon-o-kurah-2021-mozhno-li-de ... eferrer=https://www.yandex.ru/Володя 11 писал(а):Скларина, можна подробнее ?
sklarina писал(а):Володя 11, а теперь, смотри. Закон есть? Есть. Против кого могут направить? Да, против кого угодно. Почему все это глотаете, вопрос.гнать этих остолопов, принимающих законы, они реально живут в другой реальности
sklarina писал(а):Ну зачем « дольче кабана» заменять на кур?
sklarina писал(а):вроде депутаты запретили курочек держать на огороде, как сражаетесь? А, вообще, задолбали эти депутаты. На отстрел бы их, куда полезнее было бы.
sklarina писал(а):У депутатов - виртуал, у крестьян - жизнь. Какого хрена не бьетесь? На кой нужны такие депутаты, живущие в виртуале, и издающие законы для жизни, о которой они не ведают?
Голока Вриндавана писал(а):задалась целью сельское хозяйство поднять на 20-ти сотках.Куриц и др птица , овощи , фрукты и ягоды забрали мое внимание и все силы да последней капли. Сейчас дождь и временный перерыв.
меня больше интересует эмоциональный аспект. в каком направлении будет развиваться чувственность и эмоции человека.Голока Вриндавана писал(а):Око, в смысле, как бы они повлияли если бы реализовались?
Так уже сегодня многое чего реализовалось из фантастики прошлого. Чего только стоит одно лишь устройство которое носим с собой повсюду.
/viewtopic.php?f=3&t=75328&p=3849745#p3849745Y-ina писал(а):Вот прямо по теме.«Уличён хозяевами, — с трудом сфокусировав зрение, считывал с экрана Андрей Петрович, — в хищении продуктов питания, предметов одежды и бытовой техники. Домашний робот-гувернёр, серия ДРГ-439К. Дефект управляющей программы. Заявил, что самостоятельно пришёл к выводу о детской бездуховности, с которой решил бороться. Самовольно обучал детей предметам вне школьной программы. От хозяев свою деятельность скрывал. Изъят из обращения... По факту утилизирован.... Общественность обеспокоена проявлением... Выпускающая фирма готова понести... Специально созданный комитет постановил...».
- Спойлер
- СВЕЧА ГОРЕЛА
Звонок раздался, когда Андрей Петрович потерял уже всякую надежду.
— Здравствуйте, я по объявлению. Вы даёте уроки литературы?
Андрей Петрович вгляделся в экран видеофона. Мужчина под тридцать. Строго одет — костюм, галстук. Улыбается, но глаза серьёзные. У Андрея Петровича ёкнуло под сердцем, объявление он вывешивал в сеть лишь по привычке. За десять лет было шесть звонков. Трое ошиблись номером, ещё двое оказались работающими по старинке страховыми агентами, а один попутал литературу с лигатурой.
— Д-даю уроки, — запинаясь от волнения, сказал Андрей Петрович. — Н-на дому. Вас интересует литература?
— Интересует, — кивнул собеседник. — Меня зовут Максим. Позвольте узнать, каковы условия.
«Задаром!» — едва не вырвалось у Андрея Петровича.
— Оплата почасовая, — заставил себя выговорить он. — По договорённости. Когда бы вы хотели начать?
— Я, собственно... — собеседник замялся.
— Первое занятие бесплатно, — поспешно добавил Андрей Петрович. — Если вам не понравится, то...
— Давайте завтра, — решительно сказал Максим. — В десять утра вас устроит? К девяти я отвожу детей в школу, а потом свободен до двух.
— Устроит, — обрадовался Андрей Петрович. — Записывайте адрес.
— Говорите, я запомню.
В эту ночь Андрей Петрович не спал, ходил по крошечной комнате, почти келье, не зная, куда девать трясущиеся от переживаний руки. Вот уже двенадцать лет он жил на нищенское пособие. С того самого дня, как его уволили.
— Вы слишком узкий специалист, — сказал тогда, пряча глаза, директор лицея для детей с гуманитарными наклонностями. — Мы ценим вас как опытного преподавателя, но вот ваш предмет, увы. Скажите, вы не хотите переучиться? Стоимость обучения лицей мог бы частично оплатить. Виртуальная этика, основы виртуального права, история робототехники — вы вполне бы могли преподавать это. Даже кинематограф всё ещё достаточно популярен. Ему, конечно, недолго осталось, но на ваш век... Как вы полагаете?
Андрей Петрович отказался, о чём немало потом сожалел.
Новую работу найти не удалось, литература осталась в считанных учебных заведениях, последние библиотеки закрывались, филологи один за другим переквалифицировались кто во что горазд.
Пару лет он обивал пороги гимназий, лицеев и спецшкол. Потом прекратил. Промаялся полгода на курсах переквалификации. Когда ушла жена, бросил и их.
Сбережения быстро закончились, и Андрею Петровичу пришлось затянуть ремень. Потом продать аэромобиль, старый, но надёжный. Антикварный сервиз, оставшийся от мамы, за ним вещи. А затем... Андрея Петровича мутило каждый раз, когда он вспоминал об этом — затем настала очередь книг. Древних, толстых, бумажных, тоже от мамы. За раритеты коллекционеры давали хорошие деньги, так что граф Толстой кормил целый месяц. Достоевский — две недели. Бунин — полторы.
В результате у Андрея Петровича осталось полсотни книг — самых любимых, перечитанных по десятку раз, тех, с которыми расстаться не мог. Ремарк, Хемингуэй, Маркес, Булгаков, Бродский, Пастернак... Книги стояли на этажерке, занимая четыре полки, Андрей Петрович ежедневно стирал с корешков пыль.
«Если этот парень, Максим, — беспорядочно думал Андрей Петрович, нервно расхаживая от стены к стене, — если он... Тогда, возможно, удастся откупить назад Бальмонта. Или Мураками. Или Амаду».
Пустяки, понял Андрей Петрович внезапно. Неважно, удастся ли откупить. Он может передать, вот оно, вот что единственно важное. Передать! Передать другим то, что знает, то, что у него есть.
Максим позвонил в дверь ровно в десять, минута в минуту.
— Проходите, — засуетился Андрей Петрович. — Присаживайтесь. Вот, собственно... С чего бы вы хотели начать?
Максим помялся, осторожно уселся на край стула.
— С чего вы посчитаете нужным. Понимаете, я профан. Полный. Меня ничему не учили.
— Да-да, естественно, — закивал Андрей Петрович. — Как и всех прочих. В общеобразовательных школах литературу не преподают почти сотню лет. А сейчас уже не преподают и в специальных.
— Нигде? — спросил Максим тихо.
— Боюсь, что уже нигде. Понимаете, в конце двадцатого века начался кризис. Читать стало некогда. Сначала детям, затем дети повзрослели, и читать стало некогда их детям. Ещё более некогда, чем родителям. Появились другие удовольствия — в основном, виртуальные. Игры. Всякие тесты, квесты... — Андрей Петрович махнул рукой. — Ну, и конечно, техника. Технические дисциплины стали вытеснять гуманитарные. Кибернетика, квантовые механика и электродинамика, физика высоких энергий. А литература, история, география отошли на задний план. Особенно литература. Вы следите, Максим?
— Да, продолжайте, пожалуйста.
— В двадцать первом веке перестали печатать книги, бумагу сменила электроника. Но и в электронном варианте спрос на литературу падал — стремительно, в несколько раз в каждом новом поколении по сравнению с предыдущим. Как следствие, уменьшилось количество литераторов, потом их не стало совсем — люди перестали писать. Филологи продержались на сотню лет дольше — за счёт написанного за двадцать предыдущих веков.
Андрей Петрович замолчал, утёр рукой вспотевший вдруг лоб.
— Мне нелегко об этом говорить, — сказал он наконец. — Я осознаю, что процесс закономерный. Литература умерла потому, что не ужилась с прогрессом. Но вот дети, вы понимаете... Дети! Литература была тем, что формировало умы. Особенно поэзия. Тем, что определяло внутренний мир человека, его духовность. Дети растут бездуховными, вот что страшно, вот что ужасно, Максим!
— Я сам пришёл к такому выводу, Андрей Петрович. И именно поэтому обратился к вам.
— У вас есть дети?
— Да, — Максим замялся. — Двое. Павлик и Анечка, погодки. Андрей Петрович, мне нужны лишь азы. Я найду литературу в сети, буду читать. Мне лишь надо знать что. И на что делать упор. Вы научите меня?
— Да, — сказал Андрей Петрович твёрдо. — Научу.
Он поднялся, скрестил на груди руки, сосредоточился.
— Пастернак, — сказал он торжественно. — Мело, мело по всей земле, во все пределы. Свеча горела на столе, свеча горела...
— Вы придёте завтра, Максим? — стараясь унять дрожь в голосе, спросил Андрей Петрович.
— Непременно. Только вот... Знаете, я работаю управляющим у состоятельной семейной пары. Веду хозяйство, дела, подбиваю счета. У меня невысокая зарплата. Но я, — Максим обвёл глазами помещение, — могу приносить продукты. Кое-какие вещи, возможно, бытовую технику. В счёт оплаты. Вас устроит?
Андрей Петрович невольно покраснел. Его бы устроило и задаром.
— Конечно, Максим, — сказал он. — Спасибо. Жду вас завтра.
— Литература это не только о чём написано, — говорил Андрей Петрович, расхаживая по комнате. — Это ещё и как написано. Язык, Максим, тот самый инструмент, которым пользовались великие писатели и поэты. Вот послушайте.
Максим сосредоточенно слушал. Казалось, он старается запомнить, заучить речь преподавателя наизусть.
— Пушкин, — говорил Андрей Петрович и начинал декламировать.
«Таврида», «Анчар», «Евгений Онегин».
Лермонтов «Мцыри».
Баратынский, Есенин, Маяковский, Блок, Бальмонт, Ахматова, Гумилёв, Мандельштам, Высоцкий...
Максим слушал.
— Не устали? — спрашивал Андрей Петрович.
— Нет-нет, что вы. Продолжайте, пожалуйста.
День сменялся новым. Андрей Петрович воспрянул, пробудился к жизни, в которой неожиданно появился смысл. Поэзию сменила проза, на неё времени уходило гораздо больше, но Максим оказался благодарным учеником. Схватывал он на лету. Андрей Петрович не переставал удивляться, как Максим, поначалу глухой к слову, не воспринимающий, не чувствующий вложенную в язык гармонию, с каждым днём постигал её и познавал лучше, глубже, чем в предыдущий.
Бальзак, Гюго, Мопассан, Достоевский, Тургенев, Бунин, Куприн.
Булгаков, Хемингуэй, Бабель, Ремарк, Маркес, Набоков.
Восемнадцатый век, девятнадцатый, двадцатый.
Классика, беллетристика, фантастика, детектив.
Стивенсон, Твен, Конан Дойль, Шекли, Стругацкие, Вайнеры, Жапризо.
Однажды, в среду, Максим не пришёл. Андрей Петрович всё утро промаялся в ожидании, уговаривая себя, что тот мог заболеть. Не мог, шептал внутренний голос, настырный и вздорный. Скрупулёзный педантичный Максим не мог. Он ни разу за полтора года ни на минуту не опоздал. А тут даже не позвонил.
К вечеру Андрей Петрович уже не находил себе места, а ночью так и не сомкнул глаз. К десяти утра он окончательно извёлся, и когда стало ясно, что Максим не придёт опять, побрёл к видеофону.
— Номер отключён от обслуживания, — поведал механический голос.
Следующие несколько дней прошли как один скверный сон. Даже любимые книги не спасали от острой тоски и вновь появившегося чувства собственной никчемности, о котором Андрей Петрович полтора года не вспоминал. Обзвонить больницы, морги, навязчиво гудело в виске. И что спросить? Или о ком? Не поступал ли некий Максим, лет под тридцать, извините, фамилию не знаю?
Андрей Петрович выбрался из дома наружу, когда находиться в четырёх стенах стало больше невмоготу.
— А, Петрович! — приветствовал старик Нефёдов, сосед снизу. — Давно не виделись. А чего не выходишь, стыдишься, что ли? Так ты же вроде ни при чём.
— В каком смысле стыжусь? — оторопел Андрей Петрович.
— Ну, что этого, твоего, — Нефёдов провёл ребром ладони по горлу. — Который к тебе ходил. Я всё думал, чего Петрович на старости лет с этой публикой связался.
— Вы о чём? — у Андрея Петровича похолодело внутри. — С какой публикой?
— Известно с какой. Я этих голубчиков сразу вижу. Тридцать лет, считай, с ними отработал.
— С кем с ними-то? — взмолился Андрей Петрович. — О чём вы вообще говорите?
— Ты что ж, в самом деле не знаешь? — всполошился Нефёдов. — Новости посмотри, об этом повсюду трубят.
Андрей Петрович не помнил, как добрался до лифта. Поднялся на четырнадцатый, трясущимися руками нашарил в кармане ключ. С пятой попытки отворил, просеменил к компьютеру, подключился к сети, пролистал ленту новостей.
Сердце внезапно зашлось от боли. С фотографии смотрел Максим, строчки курсива под снимком расплывались перед глазами.
- Спойлер
- Андрей Петрович поднялся. На негнущихся ногах прошагал на кухню. Открыл буфет, на нижней полке стояла принесённая Максимом в счёт оплаты за обучение початая бутылка коньяка. Андрей Петрович сорвал пробку, заозирался в поисках стакана. Не нашёл и рванул из горла. Закашлялся, выронив бутылку, отшатнулся к стене. Колени подломились, Андрей Петрович тяжело опустился на пол.
Коту под хвост, пришла итоговая мысль. Всё коту под хвост. Всё это время он обучал робота. Бездушную, дефективную железяку. Вложил в неё всё, что есть. Всё, ради чего только стоит жить. Всё, ради чего он жил.
Андрей Петрович, превозмогая ухватившую за сердце боль, поднялся. Протащился к окну, наглухо завернул фрамугу. Теперь газовая плита. Открыть конфорки и полчаса подождать. И всё.
Звонок в дверь застал его на полпути к плите. Андрей Петрович, стиснув зубы, двинулся открывать. На пороге стояли двое детей. Мальчик лет десяти. И девочка на год-другой младше.
— Вы даёте уроки литературы? — глядя из-под падающей на глаза чёлки, спросила девочка.
— Что? — Андрей Петрович опешил. — Вы кто?
— Я Павлик, — сделал шаг вперёд мальчик. — Это Анечка, моя сестра. Мы от Макса.
— От... От кого?!
— От Макса, — упрямо повторил мальчик. — Он велел передать. Перед тем, как он... как его...
— Мело, мело по всей земле во все пределы! — звонко выкрикнула вдруг девочка.
Андрей Петрович схватился за сердце, судорожно глотая, запихал, затолкал его обратно в грудную клетку.
— Ты шутишь? — тихо, едва слышно выговорил он.
— Свеча горела на столе, свеча горела, — твёрдо произнёс мальчик. — Это он велел передать, Макс. Вы будете нас учить?
Андрей Петрович, цепляясь за дверной косяк, шагнул назад.
— Боже мой, — сказал он. — Входите. Входите, дети.
Автор: Майк Гелприн
https://vk.com/id265893159
#полезныестатьи@gemckue_cmuxu
#статьи@gemckue_cmuxu #чтение@gemckue_cmuxu
блин... до слёз больно...Папа_Карло писал(а):А дальше она проплывала многолюдные пляжи, все ее видели, а она плыла себе дальше, и если бы не увидела ее моя сестра, то так, наверное, и уплыла бы.
Когда я, падая, бежал за ней, на меня смотрели как на дурачка. Я, честно сказать, даже и не знаю, что думать про такое равнодушие.
Это страшно, а вдруг ваш ребенок окажется на ее месте?Меня поразило еще и то, что никто не пожелал даже полотенца дать, побрезговали,
отвернулись, ушли. А кто-то и вовсе советовал оставить ее. Но она выжила. Как укор всему людскому безразличию. И продолжает жить.
Хороший человек, мужчина .Папа_Карло писал(а):История одного героя. «Леша, смотри человек утонул, вон, проплывает мимо…»
врач герой.
Петерис Клява. Демократия с запахом педофилии
Петерис Клява известный в Латвии реаниматолог Детской клинической больницы, ученый и философ по жизни.
Двадцать пять лет, день за днем он возвращает к жизни или провожает в последний путь детей. Чем-то внешне похожий на знаменитого доктора Хауса он, как и популярный телеперсонаж, бесконечно любит своих маленьких пациентов и беспощаден к человеческой тупости и реалиям нашего мира. В разговоре с «МК-Латвией», рассказывая о причинах детских страданий, врач оказался прямолинейным как рельса, ничего не приукрашивая и называя вещи своими именами. Согласитесь, это дорого стоит.
Дебильные родители
- Для начала, Петерис, почему вы стали детским врачом?
Наверное, судьба. Я попал на педиатрический факультет, и таким образом воплотилось «пожелание» моих школьных учителей. Они считали, что мне обязательно надо работать с детьми.
- Какие травмы дети получают чаще всего?
Мы занимаем в Европе первое место по убийству детей на улицах общественным транспортом, автомобилями. Очень характерно для Латвии катание пьяными отцами своих детей на квадроциклах или разрешение кататься самим. Такие вольности становятся причинами получения серьезных травм. Так же дети травмируются катаясь на велосипедах, роликах без шлемов, тонут в водоемах или когда за ними присматривают другие дети. Много несчастных случаев связано с медикаментами и химрастворами, и, конечно же, ожогами, когда дети падают в костры или обливаются горючей жидкостью. К слову, если ваш ребенок получил ожог кипятком или огнем, ЕДИНСТВЕННАЯ помощь, которую вы можете оказать, поливать место ожога холодной водой три-пять минут. Это снимет боль и снизит поражающий фактор, т.е. глубину ожога, на целую степень!!!
- В чем по вашему причина столь удручающе длинного списка?
- Главная причина такова: в Латвии, да и всем мире, 60-70% родителей - дебильны. По наблюдениям нашего охранника, именно столько родителей привозят своих детей к нам на первом сидении не пристегивая.
- Спойлер
- Каждый день я вижу страдания и смерть детей, вызванных невежеством, тупостью и невнимательностью родителей. Я говорю именно о системном невежестве. Девочка выпила КРОТ — жуткий химический раствор для очистки канализации. Он стоял под раковиной в кухне перелитый в бутылку от лимонада. В Европе ей пересадили печень за 200 000 евро наших денег.
Дети тонут в прудах в нескольких метрах от «внимательных» родителей. Только за неделю майских праздников прошлого года к нам за помощью обратились родители полутора тысяч детей! Почему в Латвии никого не волнует наше второе место среди стран, не моющих руки?! Кому выгодна наша беспредельная свобода?
Точка невозврата
- Многие родители на это заметят, что сильно устают, много работают, не успевают, не все комментарии в Интернете написаны, не все программы просмотрены, и не плохо было бы государству каким-то образом поддержать семьи с детьми.
- От голода умирают десятки тысяч детей. Хорошо это или плохо? Подумайте, если бы они выжили, то всем бы детям хватило качественной еды? Если бы на Ближнем востоке все использовали туалетную бумагу, то через несколько лет на планете не осталось бы ни одного дерева. Это я к тому, что если все будут жить хорошо, цивилизованно, то лет через двадцать Земля просто умрет. Жить хорошо всем не положено.
Призывы к сокращению населения кажутся ужасными с точки зрения эмоций толпы, но со стороны разума науки - необходимыми. Поэтому в мире никто не будет как-то особенно заботиться о выживании вашего ребенка. Ему дают наркотики, чтобы он умер сам, да еще и заплатил. Пройдена точка невозврата. Поэтому корректирующая регуляция будет осуществляться на разных уровнях.
- Вас никогда не называли расистом?
- Иногда. Где-то я читал, сейчас не вспомню, что в ООН уже не считают проблемой любое насилие, связанное с использованием ребенка. Сейчас, видимо, это стало нормой жизни. Когда в Курземе или Латгалии я вижу замерзших и голодных детей, которых подвергли насилию, то не понимаю, почему их родителям разрешают размножаться, называя это «правом человека». И в результате их лишают родительских прав. Это идиотская цивилизация. Необходим контроль за рождаемостью. В разных странах в свое время проводилась стерилизация, причем не только педофилов, но и находящихся на аморальном, животном уровне людей. Потому что иначе их дети ужасно страдают от болезней, плохого питания и ухода.
Когда мне привозят маленького человека без сознания, у меня есть три секунды, чтобы понять, в чем дело. На четвертой уже начинаю действовать, менять состояние ребенка. И таким же образом следует управлять другими процессами — обществом, страной.
За последние 10 лет наша больница сделал гигантский скачок в развитии, появились огромные возможности помочь детям. И пропорционально ухудшается моральное, духовное, физическое состояние детей. Приведу несколько примеров из жизни. Поехали на вызов в Курземе, ребенок выпил КРОТ. Последствия ужасы, вплоть до пересадки толстой кишки, пищевода. Ребенок в коме, обколот обезболивающими наркотиками, искусственная вентиляция легких. Молодая мама плачет. Начинаю интересоваться, как все произошло. Не для упреков, а чтобы она осознала весь ужас. Она отвечает: да она сама пошла ванну и взяла и выпила. У нее ребенок виноват, представляете?!
Другой ребенок на пикнике облился жидкостью для разжигания мангала и загорелся. В реанимации папа начал нами командовать. Да ты у костра должен был командовать, а не здесь! Пришлось ему сказать: еще одно слово мы вызовем полицию и составим протокол, что это скорее всего криминальный случай. Папа тут же прижал уши и сидел тихо, не мешая нам работать.
Любимая бабушка на огороде закатывает огурцы. Четырехлетний малыш подбегает, хватает бутылку колы, в которую налита уксусная эссенция и пьет на глазах у бабушки.
Мама загорает, ребенок весь день играет на солнце. Его привезли к нам, как ошпаренного кипятком. И такой маме ничего не будет! Надо влиять на беспредел безмозглости взрослых по отношению к детям. Повторяю, есть вещи, которые не должны случаться.
- Какие именно?
Все химические растворы в кухне, гараже, должны быть недоступны! Как и лекарства. У нас каждый год умирают дети от бета-блокаторов. Бабушкам трудно признаться в убийстве своего внука. Пускай и нечаянно, из-за безответственности. Жалко и бабушку, и ребенка.
Нельзя заливать в лимонадные бутылки химрастворы. Доктор Дина Свиридова перевела канадскую книгу по педиатрии для родителей. В конце издания, по пунктам, 40 страниц, как оберегать своего ребенка — ну кухне, в машине, на природе, зоопарке. Всюду. А у нас тысячи детей страдают от укусов собак.
Самое трудное у нас доказать необходимость велосипедных шлемов. Я говорю так: у кого есть мозги, те их и защищают. Я мечтаю, что бы многие дети сегодня, рождающиеся нечаянно, появлялись бы на свет у родителей, способных за них ответить. В Германии проводили опрос молодых людей о приоритетах: 70% на первое место поставили образование, работу, доходы, жилье, уровень культуры. Дети на последнем. Т.е. когда ты хоть немножко начал соображать в этой жизни, когда ты можешь что-то ребенку дать, тогда и следует его заводить. Хоть какой-то цивилизованный подход! А когда люди размножаются как треска, то это уже безответственность.
- Тогда зачем вы спасаете детей, которые умирают и вообще обречены?
В Лиепае во время войны жил знаменитый хирург, доктор Зик, еврей. Его не убили. Он хорошо оперировал немцев. После прихода Красной армии, его хотели расстрелять за помощь немцам, но он хорошо оперировал красноармейцев. Позже он получил золотой скальпель. Каждому человеку надо делать то, что ему предназначено судьбой. Это и есть долг перед богом, людьми и своим сердцем.
Невежество ограниченного сознания
- Влияет ли уровень развития общества на воспитание детей?
- Каков уровень нашего ограниченного, невежественного ума, таким мы и видим мир. В Тибете это называют кармическим видением. Лучшее, что может человек дать своему ребенку, уменьшать невежество своего ума, чтобы не навязывать его своему ребенку. Как говорил Феербах, в замке думают иначе, чем в избушке. Когда я вижу, что за собаками ухаживают лучше, чем за детьми, мне хочется плакать. Их чешут, одевают, целуют, кормят. А сколько детей такого не видели никогда? О какой цивилизации мы можем говорить?!
- Да, кстати, о какой?
- У нас есть войны, банки, воровство, убийства, не контролируемая рождаемость, болезни и т.д. Такие гении, как Циалковский, Успенский, Бердяев, многие западные ученые говорили о семи шкалах развития цивилизации. Так вот мы находимся на нулевом уровне. Планета управляется ложью и насилием. В Принстоне, Гарварде, Йеле учат как изнасиловать мир во имя выгоды и личного блага. Наша цивилизация находится в каменном веке по сравнению с той, о которой говорили Рерихи, Блаватская, Иисус Христос, святые Тибета. Интеллигентные родители ищут компромиссы. Мудрость, знания строения ума, вселенной и есть тот компромисс, как нашим детям жить в более умном будущем.
Демократия с запахом педофилии
- Несколько лет назад вы публично выступили за смертную казнь. Вы еще не передумали?
Нет, не передумал. Я сторонник тех законов, которые есть в Сингапуре и Арабских Эмиратах – за педофилию смертная казнь.
- Если почитать криминальные хроники, то создается впечатление, что даже элементарные понятия по добре и зле потеряли всякий смысл, происходит подмена понятий.
Человек настолько неразвитое животное, что подчиняется страху. Только он удерживает его в рамках приличия. Сегодня уже ничего не боятся. Страх отменили. Осталась демократия с запахом педофилии. Проблема не в демократии, а ее восприятии. Инга Марте Тхурдкильдсен (министр по делам детей и гендерного равноправия Норвегии. В одном из интервью назвала инцест «социальной традицией» в Норвегии — прим. авт.) ратует за введение в начальных классах уроков, посвященных инцесту. И это для них норма. Детей необходимо обучать, по каким признакам можно понять, что папа скоро подойдет очень близко! Мысль, что ничего не будет, отпускает последние тормоза. Мы больше не читаем Чехова, Толстого, Пушкина, Райниса, Блауманиса. Когда с общества снимают контроль страхом, образуется общество, которое предлагает Запад. Конечно, не весь Запад такой, но речь о тенденции. Западный мир разваливается морально. За два поколения с помощью искаженного понимании демократии можно развалить любое общество. Теперь нет механизмов, чтобы общество становилось разумным. Подавляющее большинство старается жить одним днем, урвать кусок любой ценой. И дети растут в атмосфере выживание за счет другого.
Комплекс мужчины
- Никаких шансов?
Доказано, когда человек принимает решение, которое основано на мудрости и знании правил, то он меняется сам и мир вокруг себя. Родители должны заниматься своим образованием, образованием и еще раз образованием. В России еще осталась духовность и Запад ее боится. Не духовность такой структуры, как церковь, а космическая духовность, которая идет, как современное знание. Это и есть будущее человечества.
- Кто из родителей должен взять лидерство на себя?
- В семье все начинается от отца. Но отцы деградируют. Их воспитывали мамы- одиночки, которых бросили или чьи мужчины спились. Одна такая мама способна вырастить лишь сыночка. Эти закомплексованные сыночки не могут образовать семью, защитить государство.
Комплекс мужчины и есть бич человечества. Было бы мудро возродить пионеров или скаутов, не важно, называйте как хотите, где воспитывали бы мудрых, духовных, ответственных мужчин. В Европе восемь миллионов образованных молодых мужчин не работают. Не хотят, им трудно. Хотят получить все, быстро и легко.
- Да, об инфантильности молодых и не только мужчин приходится слышать все больше и больше. Их можно изменить?
- Сейчас люди стараются сшить представления о мире из ограниченных и невежественных страхов и знаний, и делать при этом детей. Если ты воспринимаешь ребенка, как божественное духовное существо, божье чудо, то его потенциал безграничен и ребенок развивается в такой энергетике. Но если все происходит по другому... происходит обрезание любого мудрого будущего этого ребенка. Повторюсь, сегодня все зависит только от мам и пап. Их дети никому больше не нужны! Важна школа. Добрая воля коллективного интеллекта разумных людей. На корабле могут быть тысячи людей, но им управляют может быть 30 человек и этого будет достаточно, чтобы он доплыл куда надо. Людям надо предложить помощь на современном психологическом информационном уровне, что я и делаю на своих лекциях.
32 поглаживания
- Сотни тысяч мам и пап без высшего образования вам возразят: мы и без академий вырастили приличных детей. Еще больше заметят, зачем нам чему-то учиться, мы и так все знаем.
Я навсегда запомню случай, когда родители, которые не были академиками-интеллектуалами, согласились отдать сердце своего 3-летнего умирающего ребенка другому. Впервые в Латвии. Человеку не обязательно быть академиком. Не имеет значения его земное образование, если он знает кем является и практикует развитие. В этом и заключается высшая мудрость. У святых какое было образование?
- У них была любовь...
Я помню одну маму. Видимо, с криминальным прошлым. Она родила ребенка со всем набором заболеваний, включая трансмиссивные. Находясь в реанимации стащила телефон у другой мамы. Ее не осуждать надо, а воспитывать. Просто ее никто не любил. Французские психотерапевты доказали, что если человека 32 раза в день не погладили, он не может обрести чувство счастья, не развивается. Посмотрите, как мы мало друг друга любим и гладим. У нас в реанимации коммунизм: у нас нет русских или латышей. Есть дети. И если бы в мире главенствовал такой же подход, как у нас в реанимации, то и наша цивилизация будет совсем другой.
- Что такое любовь для вас?
Любовь есть как понятие и состояние. Как понятие на земном уровне - ответственность, особенность и способность давать благородные знания и от всего сердца исполнять свой долг. В духовном плане любовь - полное просветление и абсолютное сострадание.
Досье
Петерис Клява родился 20 июля 1964 года. Окончил педиатрический факультет Рижского медицинского института. 25 лет работает реаниматологом в Детской университетской клинической больнице. В 2001 году был инициатором и главным организатором визита далай-ламы в Латвию. Несколько лет вел на телевидении программу «Здесь и сейчас!». Создатель общества Reanimare, которое ищет ответ на извечный вопрос: как сделать нашу жизнь гармоничной. Выступает с лекциями, ведет семинары.
Alice писал(а):Петерис Клява. Демократия с запахом педофилии
Петерис Клява известный в Латвии реаниматолог Детской клинической больницы, ученый и философ по жизни.
Двадцать пять лет как и популярный телеперсонаж, бесконечно любит своих маленьких пациентов и беспощаден к человеческой тупости и реалиям нашего мира. В разговоре с «МК-Латвией», рассказывая о причинах детских страданий, врач оказался прямолинейным как рельса, ничего не приукрашивая и называя вещи своими именами. Согласитесь, это дорого стоит.
Дебильные родители
Мы занимаем в Европе первое место по убийству детей на улицах общественным транспортом, автомобилями. Очень характерно для Латвии катание пьяными отцами своих детей на квадроциклах или разрешение кататься самим. Такие вольности становятся причинами получения серьезных травм. Так же дети травмируются катаясь на велосипедах, роликах без шлемов, тонут в водоемах или когда за ними присматривают другие дети. Много несчастных случаев связано с медикаментами и химрастворами, и, конечно же, ожогами, когда дети падают в костры или обливаются горючей жидкостью.
- В чем по вашему причина столь удручающе длинного списка?
- Главная причина такова: в Латвии, да и всем мире, 60-70% родителей - дебильны.
Око писал(а):Звонок раздался, когда Андрей Петрович потерял уже всякую надежду.
— Здравствуйте, я по объявлению. Вы даёте уроки литературы?
Андрей Петрович вгляделся в экран видеофона. Мужчина под тридцать. Строго одет — костюм, галстук. Улыбается, но глаза серьёзные. У Андрея Петровича ёкнуло под сердцем, объявление он вывешивал в сеть лишь по привычке. За десять лет было шесть звонков. Трое ошиблись номером, ещё двое оказались работающими по старинке страховыми агентами, а один попутал литературу с лигатурой.
В эту ночь Андрей Петрович не спал, ходил по крошечной комнате, почти келье, не зная, куда девать трясущиеся от переживаний руки. Вот уже двенадцать лет он жил на нищенское пособие. С того самого дня, как его уволили.
— Вы слишком узкий специалист, — сказал тогда, пряча глаза, директор лицея для детей с гуманитарными наклонностями. — Мы ценим вас как опытного преподавателя, но вот ваш предмет, увы. Скажите, вы не хотите переучиться? Стоимость обучения лицей мог бы частично оплатить. Виртуальная этика, основы виртуального права, история робототехники — вы вполне бы могли преподавать это. Даже кинематограф всё ещё достаточно популярен. Ему, конечно, недолго осталось, но на ваш век... Как вы полагаете?
Андрей Петрович отказался, о чём немало потом сожалел.
Новую работу найти не удалось, литература осталась в считанных учебных заведениях, последние библиотеки закрывались, филологи один за другим переквалифицировались кто во что горазд.
Сейчас этот раздел просматривают: 3 гостя