- Спойлер
- СТАРЕЦ СИЛУАН АФОНСКИЙ
Иеромонах Софроний
ЖИЗНЬ И УЧЕНИЯ СТАРЦА СИЛУАНА
XIII
КОНЧИНА СТАРЦА
ЖИТЬ по-христиански — нельзя; по-христиански можно только умирать, как умирал Апостол Павел на каждый день (1 Кор. 15, 31).
Жить по-христиански нельзя; по-христиански можно только умирать. Покамест человек живет в этом мире, в этой плоти, он всегда покрыт как бы покрывалом, и покрывало сие не дает ему в совершенстве и непрерывно пребывать в Боге, к Которому стремится душа. Покамест человек в этой плоти, он этой стороной жизни своей всегда стоит в условности земного бытия, и потому всякое действие его носит также условный характер и совершенства своего достигает не иначе, как чрез великое таинство смерти, которое наложит печать вечной правды на весь пройденный жизненный путь, или, наоборот, обличит его ложь. Смерть, как разрушение органической жизни тела, у всех людей подобна, но как духовное событие, она у каждого принимает свой особый смысл и значение. «
В данной книге мы не ставим себе невозможной задачи — раскрыть в полноте тайну христианской духовной жизни; мы не решаем здесь никаких проблем; наша задача состоит лишь в том, чтобы хоть отчасти коснуться ее, и тем показать, исходя из опыта Старца, как мы его наблюдали, что христианин-подвижник, руководящийся заповедью Христа, неизбежно остановится на том условии, без которого невозможно исполнение этой заповеди, а именно: «если кто не возненавидит душу свою, не может быть Мой ученик» (Лк. 14, 26).
Когда христианин в горячем стремлении к заповеданному совершенству воспринимает глубоко в душу и это условие, указанное Самим Господом, тогда начинается тот опыт, о котором с большим основанием можно сказать, что он приводит человека к тем последним пределам, которые вообще доступны человеку.
Христос — совершенный Бог и совершенный человек. Совершенный человек и в смысле последнего совершенства и в смысле — настоящий, подлинный человек. Только Он, всесовершенный человек, до конца исчерпал всю полноту человеческого опыта, а те, которые следуют за Ним, водимые Его заповедью и Его Духом, лишь приближаются к этой полноте, не исчерпывая ее, во всяком случае, в пределах земной жизни.
Говоря о полноте человеческого опыта, мы убеждены, что она доступна человеку во всех условиях, так что монашество в этом отношении не является исключением из общего положения. Каждому из нас дана та же самая заповедь, иначе говоря, никто из нас не умален пред Богом, но каждый почтен в равной мере. Каждому из нас дана и та сумма, если позволительно так выразиться, на которую приобретается последнее доступное человеку совершенство, цена которого для всех и каждого одна и та же: — не пощадить себя до конца. Не пощадить себя до конца не значит только «раздать все имение свое или отдать тело свое на сожжение» (1 Кор. 13, 3), но отрешиться от всего, что имеем (Лк. 14, 33) в пределах своего тварного бытия в его отдельности от Бога, в эгоистической обособленности и противоположении себя ближнему, сочеловеку.
В полноте это достигается лишь в смерти, и потому жить по-христиански, в сущности, нельзя; по-христиански можно только умирать.
Этот последний порог, смерть, есть и последнее испытание нашей любви и свободы. Кто хоть отчасти, хоть издали идет вслед Христу, восходящему во Иерусалим, тот поймет страх, который испытывали следовавшие за Ним Ученики Его (Мр. 10, 32). Это потому, что всякое действие по заповеди Христа проходит чрез испытание, и иначе не бывает; и только по испытании получает оно свое вечное достоинство. Подвижник, зная этот духовный закон, нередко с глубоким страхом решается на дело любви, но после, когда пройдет чрез испытание и уразумеет величие дара Божия человеку,— богоподобной свободы и богоподобной жизни, не находит ни слов, ни воздыханий для выражения своей благодарной любви к Богу.
В жизни подвижника бывают положения, когда он в полноте решается на смерть, но обычно огонь этот носится им в душе затаенным и без проявлений всей его силы; умеренное же, невыявляемое внешне действие его однако необходимо в течение даже повседневности, чтобы пребывать в посильном хранении заповеди.
* * *
В молитве за мир от большой любви человек доходит до такого состояния, когда не щадит в себе ничего; и тогда эта внутренняя жертва принесена, тогда душа достигает глубокого мира за в с е. Но по окончании молитвы, снова видя мир погруженным в страдания и тьму, она снова движется на молитву, и так доколе не достигнет последней грани своей жизни.
Возвращаясь от молитвы к дебелости психофизической жизни, душа испытывает некую печаль за недостаточность своей жертвы и даже некий стыд за свою ложь, как сказано: «всякий человек ложь» (Пс. 115, 2). Ложь, потому что не пребывает неизменным, и если сегодня сказал — люблю, то завтра не обретает уже в себе той любви. Так постепенно создается в душе человека потребность преодолеть ложь своей жизни и довести молитву до конечной правды, что достигается только в смерти.
Эти мысли являются на мой взгляд спорными, с точки зрения христианства. О чем я написала в другой теме (под спойлером)
- Спойлер
- 1. Текст бессвязный. Набор не связанных между собой абзацев, изобилирующих восторженностью и цитатами из Писания.
2. Много мыслей сразу вложено, ни одна не раскрыта убедительно.
3. Кто такие "мы", которые это сочинили, и зачем -непонятно.
4. Ну и самое ключевое, мысль о том что только после смерти человек единяется с Богом (единственная мысль, которая там повторяется несколько раз и которую я уловила) - ну для меня не выдерживает никакой критики.
Потому как, насколько можно думать, что человек единяется с Богом после смерти, настолько же это и ложное утверждение в отношении "всех людей".
Вообщем, на мой вкус - много восторженного скажем так .. бреда
Далее в этой теме я разберу текст книги и попробую его аргументировано покритиковать.
Добавлено спустя 4 минуты 23 секунды:
текст будет немного позже, потому что его много....
Он хрень всякую несет и по определению не может.... говорить что то правильное 
